Уже в прихожей она старательно натягивала сапоги и только пыхтела, когда супруг говорил, что вполне управится с этим делом сам.
– Клава, ты не понимаешь, Клава, – отбирал у нее сапоги Акакий, – женщину в горе может утешить только мудрый мужчина.
– Это я как раз понимаю. Только ты-то здесь при чем? На мудрого ты никак не тянешь, уж прости меня, любимый.
– И все же, Клавдия… Отдай сапог! Господи, Клавдия, в таких сапогах ты намылилась на допрос к богатой женщине? – вдруг воскликнул он. – Твои седины не вынесут позора! В таких-то сапогах!..
– У меня нет седин! Я их хной закрашиваю! И сапог других нет!
– Хорошо, – скорбно произнес Акакий. – Сиди дома, моя бедняжка… Я ничего еще не успел сделать в твоей жизни, я даже про женский праздник забыл. Позволь мне хоть купить тебе сапоги. Прямо сейчас вот пойду и куплю!
– А мне можно купить новый блузон! – немедленно выскочила с пожеланием Катерина Михайловна. – Я в «Заре» видела.
– Тут, я вижу, подарки раздают женщинам? – выплыл в прихожую Петр Антонович. – Акакий, вы не желаете купить мне бритву?
– Я желаю купить жене сапоги! Клавдия, деньги давай! – гордо потребовал любящий муж.
Он и правда ни разу в жизни подобного подарка еще не преподносил, поэтому Клавдия Сидоровна, точно замороженная, побрела в спальню, вытащила из-под матраса конвертик с деньгами и вручила Акакию. Тот устремился на волю, даже не спросив размер обуви, а облапошенная Клавдия уселась на диван и смиренно стала ждать.
Такого душевного подъема Акакий Игоревич не ощущал уже лет несколько. У него в кармане лежали деньги, рядом не слышалось пыхтения родной супружницы, а впереди его ждал увлекательный разговор с несчастной и богатой вдовой. Он нашел магазин «Аладдин», поднялся на нужный этаж и позвонил в пятидесятую квартиру. Однако дверь ему открыть не пожелали. Он звонил еще и еще, потом стучал и даже легонько приударил каблучком. И тут вдруг открылась дверь напротив, и на него подозрительно уставилась высокая пожилая дама.
– Что это вы, юноша, безобразничаете? Прямо не знаете, куда свои ноги деть? Вон они уже всю дверь испинали…
– Опять, наверное, Клавочка что-то с адресами напутала… – шипел себе под нос Акакий. Но бабусе улыбнулся мило и трогательно: – Я тут в гости пришел, знаете ли, а меня даже на порог не пускают.
– А вы к кому? – поджала губы пожилая дама.
– Так к Бережковым же! Я их племянник по дядиной линии.
– Не до племянников им теперь. Скончались они, окончательно и бесповоротно. Ступайте в Дом колхозника, может, там приютят…
Дама уже собралась захлопнуть свою дверь, но Акакий проявил чудеса сообразительности: «случайно» выронил кошелек. У дамы сработал инстинкт, она резво его подняла и теперь не могла уйти просто так.