– Пойдем заглянем, – равнодушно предложила Аллочка, старательно сохраняя скучающий вид.
– Да она сейчас, наверное, на работе, – так же безучастно отреагировала Гутя, но тут же добавила: – Однако зайти не помешает, чтобы потом сюда не тащиться.
Дверь Ларисы Вадимовны была все так же черна от копоти, видимо, женщина все еще не набралась силы отмыть ее или покрасить. Звонок не работал, и сестры просто постучали. На их стук, как и предполагалось, Лариса не ответила, зато немедленно отворилась соседская дверь, и уже знакомая дама высунула голову.
– Вы к Ларисе? А ее нет, – как-то испуганно проговорила она.
Эту женщину Гутя запомнила еще с того вечера, когда дама кричала, что ей надо заплатить первой, потому что она пострадала больше всех.
– Она почему-то домой не приходит, – снова каким-то странным голосом проговорила соседка.
– Ну что ж, зайдем позже, – Гутя повернулась, чтобы уйти, но соседка продолжила:
– Она не приходит, а в ее квартире что-то творится, – почти шепотом проговорила она.
Сестры насторожились.
– Что происходит? – остановились они как вкопанные.
– А вот что! – проговорила соседка, огляделась по сторонам и жестом пригласила женщин войти.
В комнаты она их не позвала, так и стояла в прихожей, но сестры этого даже не заметили.
– Неладное что-то там. Сначала было вроде все спокойно, потом как-то вечером шум, крик, и снова тихо. Я на следующий день к Ларисе пошла – она мне своим пожаром всю квартиру попортила, я хотела, чтобы она того… возместила. Ну и постучала. А там – опять тишина. А я же слышала, что вечером крик был! Стучалась-стучалась, а все без толку. Ну и ладно, думаю, подожду. Только заметила, что моя Вафелька на улицу перестала проситься! Раньше, бывало, не успеешь двери открыть – она уже шасть в двери, и лови ее потом, а теперь – зовешь ее зовешь, она хвост подожмет и трясется!
Гутя посмотрела по сторонам. Никакого животного не наблюдалось.
– А кто такая Вафелька? – пробасила Аллочка.
– Так это собачка моя, – охотно пояснила соседка, унеслась в другую комнату и вернулась с дрожащей собачонкой на руках. – Вообще-то, ее Альфой зовут, но внук, когда маленький был, все время путал – вместо Альфы все Вафля да Вафля. Теперь внуку-то шестнадцать лет, а она так и осталась Вафлей. Старенькая уже, а на улицу выходить не хочет.
– Ну может, потому и не хочет, что старенькая? – предположила Гутя.
– Да? А вот у соседа сверху молодая псина! А все равно, как проходит мимо этой двери, так скулить и подвывать начинает! – не согласилась соседка.
– И чего ж вы ждете? – вдруг встрепенулась Аллочка. – Надо же вызвать милицию!