Девушка была как-то неприлично красива, одаривала молодого хозяина обещающими улыбками, и Дуся все чаще рисовал себя в черном смокинге, с бабочкой, под руку с белоснежной невестой на ковре краевого загса. Все портила маменька. Олимпиада Петровна буквально поедом ела девчонку. Каждый раз она выдумывала новые замечания, и Дуся буквально содрогался от ее грозных окриков:
– Милочка! Сегодня было ваше дежурство? Потрудитесь объяснить – отчего у Машеньки грязные штанишки? Что вы делали с нашим ребенком? Полы, что ли, ею мыли?! – гневно сверкала она очами и тыкала в нос красавице няне испачканные штанишки.
Милочка ловко уворачивалась, дергала бровями и возмущенно верещала:
– Не, ну я ваще ничо не понима-а-аю! Вы глаза-то разуйте! Эт, между прочим, не грязь вам никакая, а наша родная земля! Можете вон у Верки спросить! Вер!! Иди сюда!!! Это чо?! Земля же, да?
Верочка испуганно возникала в дверях, на согнутых ногах подбегала к штанишкам и трясла головой:
– Ага, Мила, это самый чернозем. Он туточки возле детской площадки насыпан. Как есть он самый.
– Вот так, – дергала плечиком оскорбленная няня. – Мы с Мари гуляли, она грохнулась, и штаны все измазались. Не, я не поняла, вы чо – против, чтоб Мари бегала, нижние конечности развивала?
Олимпиада Петровна поджимала губы, брела в комнату к внучке, и оттуда уже доносилось ее приторное сюсюканье:
– А и кто зе у нас в земельку навернулся, а? А и кто зе это у нас такой быстленький?
И Дуся переводил дыхание.
Во вторник Дуся проснулся от очередного крика Олимпиады Петровны:
– Яков Глебыч!! Яша!! Я просто не понимаю – ну как так можно?!! И он еще спокойно может на меня таращиться! Нет, я определенно с загсом поторопилась, у тебя совсем не пылающие чувства!!. Девочки!! Ну кто, черт возьми, сегодня няня?! Инга?! А вообще, где все?! Почему дома только ты с кастрюлями?!
– Нет, ну как же только я, – робко протестовала Инга. – Еще Евдоким Петрович спит, и Яков Глебыч душ принимает…
– Ах, я тебя умоляю! Этих тюленей я не имела в виду! Где Машенька?
Инга прилежно пояснила, что девочка накормлена и в данный момент совершает прогулку с няней Верой. А Милочка немножко отсутствует, потому что понеслась в книжный магазин покупать брошюры по воспитанию младенцев, для собственного, так сказать, научного роста.
– Какой там рост, – отмахнулась Олимпиада Петровна. – Небось опять за новыми колготками сбежала… Яков Глебыч!! И все же я не понимаю твоего спокойствия!! И как только у тебя сердце не выскочит от такого несчастья?!!
Дуся хотел было перевернуться на другой бок и благополучно заткнуть уши от мамашиного крика, но последняя фраза его насторожила – что это у них за несчастье образовалось? И еще в тот самый миг, когда все так благополучно начало складываться? Он, кряхтя и похныкивая, вылез из-под одеяла, накинул китайский халат, который отчего-то страшно линял и царапался, и побрел на матушкин голос.