Однако не все шло гладко. Оставшись с людьми, Матеус стал жертвой беспристрастного и жестокого правила жизни: «За все нужно платить – или расплачиваться!» Гном был готов расстаться с деньгами, но, к сожалению, ему приходилось расплачиваться. Сидя на мешках с золотом, торгпред не чувствовал себя счастливым, поскольку не мог купить себе ни уважения в обществе, ни элементарных житейских благ. Филанийские законы были строги ко всему «не человеческому». Согласно королевским указам, нелюди не могли покупать дома и рабов, вступать в браки с людьми, торговать от своего имени и т. д., и т. д., и т. д. Жить среди глупых правил и строгих ограничений было бы невыносимо трудно, если бы не находились люди, всегда готовые за мзду прикрыть грязные делишки и маленькие шалости гнома своим «добрым именем».
– Мне нечего больше добавить, господин представитель, – прервал воспоминания Матеуса голос сидевшего напротив заросшего и грязного гнома.
Фельдсеркрауцер облокотился на стол и, деловито нахмурив брови, сделал вид, что напряженно осмысливает услышанное. Медленное, ритмичное постукивание о стол ножичком для заточки перьев и невнятное бурчание, имитирующее мысли вслух, помогали Матеусу разыграть перед легковерным, но очень вспыльчивым и опасным визитером абсурдный спектакль полного сочувствия и понимания, доверительного разговора «тет-а-тет».
На самом деле Матеус не услышал за последние полчаса ничего нового, он был в курсе злоключений, выпавших на долю караванщика, а сейчас просто усыплял бдительность незваного гостя, тянул время, пока в его кабинет не ворвется городская стража и не арестует дерзкого преступника. Конечно, в глубине души торгпреду было искренне жаль несчастного служаку-караванщика, стечением безжалостных обстоятельств заброшенного за грань закона, но сделать он ничего не мог…
– Господин Зингершульцо, вы говорили чрезвычайно убедительно, и я поверил бы каждому вашему слову, – прервал гнетущее молчание Матеус, как только в дверном проеме за спиной Пархавиэля появилась плешивая голова дежурного секретаря и кивнула несколько раз, подавая знак, что стража уже на месте, – если бы не свидетельства очевидцев ваших гнусных злодеяний и не рапорт командира конвоя о дезертирстве из рядов отряда троих солдат, – продолжил Матеус таким же невозмутимым тоном. – Господин Зингершульцо, сопротивление бесполезно, сейчас вы будете арестованы и переданы в руки местных властей, поскольку все преступления были совершены вами на территории Филанийского королевства.
– Чего?! – успел лишь удивленно выкрикнуть Пархавиэль, в гневе вскакивая со стула.