– Господин лейтенант, – загребной с заячьей губой поднял голову, – прикажете к борту гресть?
– Прежний курс, – не допускающим возражений голосом объявил Руперт, провожая взглядом еще две воющие смерти, – на «Ноордкроне».
Гребцы без лишних слов навалились на весла, забирая подальше от тонущей в пороховом дыму линии.
Это было упрямство. Фамильное упрямство Фельсенбургов, которое каждое предыдущее поколение пыталось выкорчевать в последующем, но в случае успеха покончило б самоубийством. Потому что покладистый Фельсенбург хуже дойного волка, если б таковые водились.
Руппи сидел почти вровень с взбаламученной водой, сжимая добытую у Вернера зрительную трубу. Господин вице-адмирал фок Бермессер и господин генерал фок Хохвенде доблестно покинули поле боя, и, что самое печальное, их никто не утопил. Фрошерам было не до улепетывающего линеала, хоть бы и адмиральского...
– Господин лейтенант, – сверкнул зеленым глазом Рыжий Зюсс, – зря вы с ними не сбегли. Они ж такого наплетут, и про фрошеров, и про Ледяно... Прошу простить, про господина адмирала.
– Наплетут, – кивнул Руппи, – а мы расплетем. Вернемся и расплетем.
Одинокий глаз моргнул и погас. Зюсс окривел, когда игравший в талигойских пиратов Бермессер нарвался на Вальдеса. Тогда Рыжий и возненавидел, нет, не Бешеного, а заведшего их в ловушку спесивого болвана. Как кривой боцман оказался на «Ноордкроне», Руперт не знал, наверное, его взял Шнееталь. Адольф подбирал команду по одним ему ведомым правилам, и команда эта была готова сдохнуть за своего капитана и адмирала. Руперт фок Фельсенбург не был исключением.
– Навались... Шире греби... Навались...
На черной, дышащей холодом воде плясали обломки, бочонки, ящики, перевернутая гичка, потом в темном провале показалось бледное, спокойное лицо, на шее болтался офицерский знак. Для артиллериста с «Марии-Фредерики» сражение кончилось.
– Лейтенант, – пропел фок Хохвенде, – я настоятельно предлагаю вам остаться. Под мою ответственность и ответственность нашего дорогого вице-адмирала. В конце концов, он может вам приказать.
– Никоим образом, – здесь следовало щелкнуть каблуками, и Руперт щелкнул. – Отменить приказ адмирала может лишь лицо вышестоящее, коим вы никоим образом не являетесь. Я вынужден откланяться.
– Что я могу для вас сделать? – влез в разговор Вернер фок Бермессер.
– Одолжите мне подзорную трубу и передайте моей бабушке, что я намерен и впредь следовать ее советам.
– С величайшим удовольствием, – какая смесь заискивания и уверенности, какая изумительно подлая смесь. – Могу я узнать, какой именно совет герцогини Штарквинд вы имеете в виду?