Хайме раздраженно сорвал печать. Письмо было совсем коротким.
«Хайме, не волнуйся, все обойдется. Я уверена, что все обойдется. Один дворянин, назвавшийся доном Диего, вынудил меня последовать за ним. Я не знаю, куда, но он очень вежлив. Ты только не волнуйся, он обещает меня отпустить сегодня же ночью, если ты к нему приведешь того суадита, про которого мне рассказывал. Я не помню его имени, но ты знаешь, кто это. Он лечил маркиза Мадругану. Вы должны быть в девятом часу на площади Панголы возле таверны „Золотой щит“. К тебе подойдут. Дон Диего ничего мне не сделает, только не пытайся его обмануть. Я обещала ему, что ты никому ничего не скажешь.
Твоя Инья.
Со мной ничего не случится, клянусь тебе!»
3
– Я хотел бы лично поблагодарить брата Хуана. – Герцог Пленилунья был сама доброжелательность. – Великолепная работа! Ваше высокопреосвященство, примите мои поздравления, ваш подчиненный действовал выше любых похвал!
– Так было угодно Господу. – Торрихос был спокоен. Он не спрашивал подчиненного о причине столь скоропалительного возвращения. Хайме тоже вел себя так, словно прибыл по вызову. Старался вести, потому что глава Протекты не должен ничего заподозрить. Ни похищения, если Пленилунья о нем не знает, ни растерянности и боли, если Инья исчезла с благословения герцога.
– Я был бы весьма признателен брату Хуану, если б он поделился своим секретом. Хаммериане опасны и скрытны, как никто, однако брат Хуан находит их, как бы тщательно они ни прятались.
Находит, однако защитить единственную сестру не сумел, но почему Пленилунья явился именно сейчас?! Совпадение или он пришел, потому что знает?
– У меня нет никаких секретов, сеньор. – Ничего не случилось! У тебя все хорошо, ты просто пришел по вызову и готов отвечать на любые вопросы. С разрешения кардинала, разумеется.
– У любого успеха есть причины, – прошелестел Пленилунья, – и у дела мансанильского поджигателя тоже. Как вы его отыскали?
– Поставил себя на его место. У меня нет доступа к поступающим в Закрытый трибунал доносам, следовательно, я не могу знать, кто замечен в том, что в пост ест ветчину. Поскольку данный, наиболее надежный, способ изобличения еретиков мне недоступен, я исходил из того, что поджигатель прячется в столице. Я пришел к этому выводу потому, что сожженные постоялые дворы располагаются в одном дне пути от Доньидо, но на разных дорогах.
– Разумно, – согласился герцог, – весьма разумно, но Доньидо велик.
– Я обратил внимание, что преступник наносит удар в канун праздников онсийских святых, и предположил, что следующий поджог случится в канун дня святой Химены. Для поджога нужны сено и солома, везти их с собой глупо. Сено проще всего взять на конюшне, но для этого нужно оглядеться. Поджигатель должен был остановиться на постоялом дворе и под благовидным предлогом сам позаботиться о своей лошади.