Посиди, сейчас посмотрим.
Надя вновь повернулась к компьютеру.
– Ага, вот он, наш голубчик. Превышение скорости. А ты обижался на мою красавицу. Записывай.
Белкин взглянул на экран.
«Да, пожалуй, парень не успокоится, пока не перебьет всех».
Игорь Королев превратился в Игоря Стасова, взяв себе фамилию убитой в девяносто третьем году невесты.
***
Казанова стоял перед висящим на стене треснувшим зеркалом и, поворачиваясь в разные стороны, довольно бубнил:
– Классно! Представляете, сама связала. Мне еще ни одна женщина таких подарков не делала Петрович, как?
– Здорово.
– Глянь, видишь, вышивка на груди? Это картуш, египетский наворот. Внутри иероглифами вписано мое имя. А это – ключ, символ жизни. Круто, да? Ирка сама связала.
Костик радовался, как ребенок, еще раз повторив, что Ирка связала свитер сама.
– Я ей тоже что-нибудь подарю. Что ей подарить, а, мужики?
– Тоже что-нибудь свяжи.
– Я, кроме рук, ничего не вязал.
– Ну, купи тогда. Вон, в универмаге. Влетел Гончаров.
– Мужики, труба! Маньяка повязали!
– Точно?
– Точно! Я только что из отдела. Участковый зацепил. Почти с поличным. Тот снова на охоту вышел, опять со своей сучкой. Васька из-за собачки его и тормознул. А у того «перо» на кармане выкидное. Васька его на прицел и в отдел, к Музыканту. А Серега с помощью своей шкатулочки его и раскрутил! Знаете, кем оказался? Продавцом пива в ларьке. Так что с Портером немножко промахнулись.
– А с крышей как?
– Течет со всех щелей. С десяти лет на учете.
– И что поясняет?
– Очень стесняется девушек. Все никак не решался познакомиться. Постоит, помнется, а потом в обидку впадает. И за нож.
– Да, повезло, стеснительный наш еще долго мог стесняться.
– Ну, насчет везения это вопрос спорный. Васька, между прочим, уже второго маньяка берет. Он ведь мог и не тормозить этого собачника. На фига лишние хлопоты?
– Все равно прозаично. Безо всяких схем, чертежей, психологических анализов и глубоких теорий. Шел по улице и задержал. Не суперполицейский с «Магнумом» под мышкой, а обычный участковый. Как-то неинтересно.
– Там сейчас газетчики понаехали, телевидение. Завтра опять пурги нагонят. А Музыкант совсем с ума спятил. Вмазал стакан, заперся в кабинете и песни распевает!
Просекаете? Точно чокнутый!
– И что поет?
– Что-то на английском, кажется, «Битлов».
Белкин усмехнулся.
– Серега – счастливый человек. Просто многим не понять его счастья. Его счастье не купить ни за какие деньги.
Таничев кивнул Белкину:
– Володь, выйдем на минутку.
Белкин вышел вслед за Петровичем на улицу.
– Чего, Петрович?
Старший убойщик достал папиросу.