– Ну и дверца. Это ж кожа, кажись.
– Да, похоже. Слушай, а кто предки у этого Куприна, может, миллионеры?
– Не знаю. Давай звонись.
Петров нажал звонок. Запел соловей, но двери никто не открыл.
Кивинов дёрнул ручку. Глухо.
– Зараза, как же его достать? Мне кажется, он дома засел. А может, плюнем? Всё равно неизвестно, он это или нет. Как его сейчас колоть?
Сидел бы в Крестах, было бы куда проще.
– Ты точно захандрил. Но, слава богу, у меня ещё есть азарт. А что в нашем деле главное? Творческий подход. Вечерком, вот увидишь, дверь вот здесь стоять будет, причём без особых наших усилий на то. Я ему сейчас покажу кожаную обивку.
Миша достал коробок и стал засовывать спички в замок.
– Всё, снимаю я белые перчатки. Значит, они грабить могут и убивать, а мы должны по закону? «Будьте любезны, повесточку вам, не могли бы подойти?» Да пошли они… Сейчас, гад, ты у меня сам двери откроешь. Всё, пошли, Андрюха, часика через три подойдём, всё в ажуре будет, вот увидишь.
Спустя три часа Петров с Кивиновым вернулись в подъезд.
Поднявшись на этаж, они обнаружили взломанную дверь, стоявшую рядом с проёмом, и мужчину, сосредоточенно работающего стаместкой. Петров подмигнул Кивинову – «ну, что я говорил?»
– День добрый, Славу Куприна можно увидеть?
– Он напротив живёт, в 58-й. Вы поглядите, ребята, что сделали, паразиты. Спичек в замок насовали. Попались бы мне – руки бы поотрывал. Куда милиция смотрит!? Я только замки сменил, недели ещё не прошло.
Мужчина перешёл на более крутые фразы. Кивинов посмотрел на Мишу. Тот чуть побледнел, потом покраснел, потом опять побледнел.
Кивинов подошёл к 58-й квартире и толкнул дверь. Она вообще оказалась не заперта. Втащив туда Мишу, он прошептал:
– Ты откуда адрес этот взял?
– С картотеки, откуда же ещё? Там неразборчиво написано было – то ли «56», то ли «58». Я к Волкову на всякий случай подошёл, уточнить. Он карточку заполнял. Славка сказал, что 56-я квартира. Не повезло. Я ни при чём.
– Пошли в комнату. Раз дверь открыта, должен кто-то дома быть.
Опера на цыпочках миновали прихожую и вошли в комнату. В углу, на тахте, валялся Куприн. Одна рука вытянута. На ней от запястья и до локтя дорожка уколов.
– Жив?
– Жив. Под дозой.
Кивинов только тут ощутил запах ацетона в комнате. На электрической плитке стояла банка с варевом. На полу – штук пять шприцев.
Он наклонился над Куприным и похлопал его по щекам. Тот застонал.
Кивинов приоткрыл ему веко. На жёлтой роговице застыл чёрный зрачок.
«Желтушник». Гепатит – производственная болезнь наркоманов.
– Миша, что он там варит?