А того, кто убил Степу, я через сорок минут выпущу. И ничего не могу сделать. Ничего. Разве что, приласкаю напоследок и вышвырну пинком под зад. Хотя не пинком. А вежливо. И еще прощение попрошу. Тьфу, мать их за ногу. Извините, товарищ Романов, перепутали мы что-то, напрасно вас обидели. Так что простите нас, убогих.
Н-да…
Закончив писанину, я отнес материалы в канцелярию. Во, а машинка-то уже под окнами стоит. Черный захаров-ский «Мерс». Педанты. Ровно в одиннадцать нагрянут. Что-то не хочется, мне еще раз на их рожи любоваться. Сейчас выпущу этого, пусть радуются.
Романов сидел в камере, вместе с одним из своих подель-щиков. Откинув щеколду, я с напускной деловитостью произнес:
– Сергей Валентинович, пройдемте со мной.
Романов продрал заспанные глаза. Крепко спит. Не потому что совесть чиста, а потому что знает, что отмажут. Вопрос времени.
Услышав мое обращение, он ухмыльнулся и вышел из камеры.
– Прямо по коридору, дорогу знаешь, – скомандовал я.
Романов вразвалочку покатил к моему кабинету. Там плюхнулся на стул, широко раздвинул ноги и впялился в стену.
– Надеюсь, ночь в камере повлияла на твое мнение относительно вчерашней истории? – поинтересовался я.
– Чего?
– Ножик, спрашиваю, чей?
– Откуда я знаю?
Это самое «Откуда я знаю?» я слышал вчера в течение двух часов. Честно скажу, тяжело. Морально и физически. Слушать дальше никакого желания нет. Да и не имеет смысла. Даже от Алены Алиной устаешь, а от этого солиста и подавно.
– Ну хорошо. А вот чья, интересно, кровь возле ручки? Или, может, это соус «Анкл Бенц»?
– Откуда я знаю?
Заметили? Чертяга языкастый. И вот так постоянно, хоть вешайся.
– Тогда я напомню. Это кровь продавца, которого ты подрезал на рынке несколько дней назад.
Вообще-то крови на ноже не было. Возможно, это даже был не тот нож. Но, как говорят химики, в результате опыта реакция показала… Реакция показала, что господину Романову история со Степой, к сожалению, знакома. К чьему сожалению? К моему, разумеется. Не к его же. Господина Романова ничем не прошибешь, даже помповым гарпуном. Несмотря на явное смущение на его лице, я опять услышал знакомое: «Откуда я знаю?» Мне наш диалог давно напоминает кино про Шурика: «В то время, когда космические корабли бороздят просторы Большого театра…»
– А ты жадный мужик, Сергей Валентинович. Позарился на какие-то «гайки» золотые. Тебе что, Захар низкую ренту платил? Жадность, дружище, жадность… Почему бы не взять, если это так просто сделать. Тылы прикрыты, вперед. Ну давай, тужься, тужься, выдави еще разок: «Откуда я знаю?» Что надулся как помидор?