Как только Регбист исчез из холла, Андронов, мысленно хлопая в ладоши, закрыл журнал и деловитой поступью направился претворять возможность в действительность.
Одним духом взлететь но лестнице на седьмой этаж ему не удалось – и годы были уже не те, и выкурено было немало, начиная папиросами из жестяного заветного портсигара и кончая разными заграничными сигаретами. Добравшись до своего коридора, Андронов остановился, чтобы чуть-чуть отдышаться – нечто подобное пришлось ему как-то раз испытать... внутри металлического яйца... Постояв, отдуваясь, несколько секунд, он устремился к своему временному пристанищу, на ходу расстегивая куртку. Кто знает, как долго будет отсутствовать Регбист? Может, вода в бассейне покажется ему слишком холодной или чересчур хлорированной; может, тяжелый желудок помешает заплывам... Потянет, понимаешь, на дно.
Он тоже испытывал тяжесть, только не в желудке, а в мочевом пузыре. Поэтому, прежде чем приступить к делу, заскочил в туалет-душевую.
Избавившись от балласта, Андронов забрал с холодильника сумку, прошел в комнату и бросил куртку на постель, оставшись в свитере. Уже смеркалось, однако он не стал включать свет и быстренько извлек из сумки инструменты: элегантную «фомку» – мечту любого взломщика, и тонкую неприметную «удочку» величиной с огрызок карандаша, с помощью которой можно было определить местонахождение «паучков» и отцепить их миниатюрные лапки от ткани. На всю операцию должно было уйти не более пяти минут.
Захватив инструменты, он открыл застекленную дверь за портьерой и вышел в лоджию. Перелез через опускающуюся гипотенузой перегородку между номерами, держась спиной к зоне свободного падения, – и сразу обнаружил удобный расклад («Фрагмент!» – внутренне улыбнулся он): дверь, ведущая из лоджии в комнату Регбиста, была приоткрыта. Любил, видимо, Регбист проветривать помещение, где ему предстояло ночевать. Андронов тут же бросил не понадобившуюся «фомку» на свою половину лоджии и вошел в семьсот девятый номер, стараясь, на всякий случай, ступать потише. Хотя в номере, конечно же, никого быть не могло. Но привычка, привычка...
Номер оказался копией его собственного. На столе россыпью лежали яблоки и две книги, возле кровати стояла сумка, полуприкрытая пустым пакетом из «адидасовского» магазина, а на подушке, беспомощно раскинув рукава, распростерся тонкий серый свитер. Все это Андронов окинул одним цепким взглядом, сразу выделив главное – брюки на спинке стула, свисающие из-под пиджака. Точка. Больше его ничего не интересовало.