Это была Чиизаи.
«Что ей надо?» – злобно подумал он, чувствуя беспричинную обиду. Это все она виновата. Если бы она не приехала…
– Я думала, вдруг тебе захочется поговорить, – сказала она, – с кемнибудь, кто здесь тоже чужой.
При этих словах гнев его испарился, и он почувствовал стыд. Никто не виноват. Сеи. Карма. Разве не об этом он говорил Офейе? Как же это было давно… В другой жизни.
– Он был хорошим другом, – сказал Мойши, обводя взглядом комнату.
– Он отважно сражался. Но, видно, перевес был не в его пользу.
– Он мог в одиночку биться против шестерых. Чиизаи подошла к Мойши, перешагивая через обломки.
– Любопытно. Видимо, он столкнулся со страшным врагом.
Мойши вдруг стало тяжело находиться в комнате, и он вышел на веранду через пролом в седзи. День попрежнему был прекрасен, погода – ясной и тихой. Такого прозрачного воздуха он давно не видел здесь, и это напомнило ему о том, каким воздух бывает далеко в море.
Чиизаи вышла следом за ним.
Он посмотрел туда, где нашел кинжал. Пригляделся получше. Там, где лежал кинжал, не было ни щепки. На полу веранды тоже. Он опустился на колени, пошарил вокруг.
– Что ты нашел? – спросила Чиизаи.
– Я не уверен. – Он встал, держа находку в руке. Это был лоскуток шелка, оторванный от рубахи, которую он дал Офейе. Похоже, на нем была кровь. Он перевернул его. Сначала он ничего не понял. Потом осознал – это был знак, или, точнее, пиктограмма. Он знал, что такие используют кубару, но не знал значения.
– Быстро, – сказал он ей, – попроси Ллоуэна прислать мне кубару. Того, которого он посылал за мной на пирс Трех Бочек.
Через мгновение она вернулась вместе с кубару. Тот растерянно стоял на пороге, даже когда Чиизаи знаком велела ему входить. Он не сделал бы и шага без повеления Мойши.
Когда наконец он подошел к штурману, Мойши увидел, что кубару не на шутку встревожен.
– Я в великой печали, сан, – сказал кубару. – В великой скорби.
– Благодарю тебя, – склонил голову Мойши. – Я в большом долгу перед тобой. – Он показал ему запятнанный кровью лоскуток шелка. – Может, ты еще раз мне поможешь?
– Вам стоит только сказать.
– Растолкуй, что это значит. – Мойши протянул ему клочок шелка.
Кубару взял лоскуток с такой осторожностью, словно это было бесценное дутое стекло.
– Это ведь знак кубару, разве не так?
– Да, – кивнул кубару, – он означает «дом». Когда кубару ушел, Мойши сказал Чиизаи:
– Дом. Офейя оставила этот знак для меня. Умная женщина. Хелльстурм увез ее назад в Коррунью. Туда я и отправлюсь.
– Но не один, – сказала Чиизаи.
– Придется, – ответил он. – Эрант не может ехать со мной.