Он вернулся в комнату, широкими плавными шагами подошел к резному столику, на котором стоял здоровенный кувшин и тазик из зеленого, как море, камня. Был час баклана. Будь он на борту, в этот час он бы вновь поднялся на высокую палубу полуюта, чтобы окинуть взглядом море, ощутить волны, течение и дуновение ветра, впервые посмотреть на день. Он наклонился, полил голову холодной водой, налил ее в тазик, зачерпнул горстями, плеснул на лицо и плечи.
Он вытирался толстым коричневым полотенцем, когда услышал какоето движение позади себя, и обернулся. По лестнице, ведущей из обширной деловой части харттина, находившейся на первом этаже, поднимался Ллоуэн. Этот высокий поджарый человек с гривой серебристых волос, похожий на огромную кошку, был начальником Шаангсейского порта, заведующим погрузкой и выгрузкой всего перевозимого морем груза, смотрителем тысяч харттинов города.
Ллоуэн улыбнулся.
– Привет, Мойши, – сказал он, нарочно приветствуя его по обычаю моряков. – Рад, что ты проснулся. Там внизу тебя посланец ждет. Он приехал от регента Эрента.
Мойши свернул полотенце и начал одеваться.
– Есть новости о корабле, Ллоуэн?
– Тебе что, ни чуточки не любопытно, зачем твой приятель послал за тобой в столь ранний час?
Мойши помолчал, а затем сказал:
– Понимаешь, Ллоуэн, я – моряк. И хотя я очень люблю твой город, я слишком уже долго хожу по твердой земле. Пусть это даже земля Шаангсея, я тоскую по доброй корабельной палубе. – Мойши натянул медного цвета брюки, на них закрепил ремешками кожаные штаны, закрывающие только внешнюю часть ног. Влез в широкую рубаху ослепительно белого шелка с широкими рукавами и без ворота. Вокруг пояса обернул зеленый, как лесная листва, хлопковый кушак, за который засунул пару одинаковых кинжалов с медными рукоятями – свой отличительный знак. В последнюю очередь опоясался тонким кожаным ремнем, на котором висел меч с серебряной рукоятью в старых, исцарапанных кожаных ножнах. Алмаз в его ноздре блеснул, отражая свет.
– Терпение, друг мой, – сказал Ллоуэн. – Со времени поражения темных сил Дольмена в Кайфене более шести сезонов назад морские пути Шаангсея забиты торговыми судами. – Он пожал плечами, проведя рукой по своим серебристым волосам. – К несчастью, один из побочных продуктов мира – переизбыток людей. Все моряки, что были призваны на последнюю битву, теперь вернулись по домам. И правильно, что они предпочитают родной флаг. Тыто можешь это понять. – Он отошел в сторону, встал пол косые лучи солнца, и Мойши увидел в левом углу рта смотрителя резко очерченный страшный полукруглый шрам, поднимающийся к носу. Ноздри с этой стороны не было. – Почему ты не удовлетворишься той работой, которую я дал тебе здесь, друг мой? Что так манит тебя туда? – Он указал длинной рукой на желтые плещущие морские волны за широкой верандой харттина. – Здесь к твоим услугам все деньги, все женщины, любое общество, которое ты только пожелаешь.