Служанка уставилась на нее в недоумении:
– Прошу прощения, что вы сказали?
– Когда они с Арабеллой в первый раз занялись любовью?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– О, ладно, к черту все это! – раздраженно воскликнула Николь. – Лучше я просто буду играть эту роль, только так вас можно в чем-то убедить. Я просто хочу узнать, когда Майкл и Ара… я… первый раз переспали.
Теперь Эммет выглядела явно раздраженной:
– Я не буду отвечать на ваши вопросы, пока вы не перестанете говорить так, будто вы – не Арабелла.
– Хорошо, так когда же они… мы? – поправилась она.
– Вы переспали в первый раз, когда были помолвлены, два года назад, и вы прекрасно знаете об этом. Обе ваши семьи были согласны, чтобы между вами начались эти отношения. Хотя ваш отец был не очень доволен тем, к чему это привело.
Николь была поражена:
– Неужели? А что, это нормально, что молодые спят вместе до свадьбы?
– Конечно, многие так делают.
– А сколько нам было лет?
– Вам – пятнадцать, а господин Майкл был на три года старше.
– Вот это да! – воскликнула Николь, пораженная тем, что услышала. – Так что, Арабелле только семнадцать лет?
Эммет посмотрела на нее укоризненно:
– Все, хватит, не начинайте опять эти глупости, прошу вас.
Она быстро вышла из комнаты, сердито стуча каблуками по деревянному полу.
Вздохнув, Николь откинулась на подушки. Ей следовало все хорошенько обдумать. С каждым новым поворотом событий ей становилось все ясней, что единственный путь, который она может выбрать в этих сложных для нее обстоятельствах, – притвориться, что она Арабелла, и продолжать делать это до тех пор, пока не встретится кто-нибудь, способный понять, в каком положении она находится. Но при всех минусах создавшейся ситуации Николь решила для себя, что это великолепное испытание, а она по призванию – актриса, вполне способная сыграть роль семнадцатилетней инженю, которая по стечению жестоких обстоятельств стала матерью до того, как стала женой, а теперь к тому же оказалась замешанной в события гражданской войны.
– Разделенные мечом, – продекламировала Николь, вспомнив какой-то сериал, который видела еще в школьные годы.
И хотя ее все еще одолевали страх, отчаяние и чувство безнадежности, она впервые ощутила радостное возбуждение от ситуации, в которой оказалась.
«Если я смогу относиться ко всему этому, как к своей новой роли, – подумала она, – если я смогу сыграть ее безупречно, тогда все будет хорошо».
Но сказать и сделать – это не одно и то же, и когда погас дневной свет и комната погрузилась во мрак, Николь уже не была так уверена в себе, она с трудом представляла, что может произойти дальше, и заглядывала в будущее с трепетом и тревогой.