– Он просто красавец и вылитый отец. Ты уже дала ему имя? – спросила Джекобина.
– Да, Эмеральд помог ему появиться на свет, а Эммет – такая замечательная подруга, поэтому я решила назвать его Эмлин, ну, еще, конечно, в честь Уэлша, великого актера.
Джекобина покачала головой:
– Не думаю, чтобы я его знала. Но это просто потрясающее имя – Эмлин Аттвуд. Мне нравится.
– Теперь надо, чтобы оно понравилось еще и Джоселину.
– Я уверена, что ему понравится все, что бы ты ни предложила, – с очаровательной улыбкой ответила Джекобина, потом она закрыла глаза, внезапно почувствовав усталость от стольких волнующих событий прошедшего дня.
– А какое сегодня число? – вдруг взволнованно спросила Николь.
– Четырнадцатое июня 1645 года. А почему ты спрашиваешь?
– Мне помнится, я что-то читала об этом дне.
– Что ты могла читать? – спросила Джекобина, она слишком устала, а поэтому не обратила никакого внимания на странность ее слов.
– Я читала: «… это был не только конец королевской армии, но и конец его царствования».
К счастью для Николь, ее подруга в этот момент уже спала и не могла слышать и осознать этих горьких слов.
* * *
Повозки обоза, что совершенно естественно, двигались довольно медленно. Уже начали сгущаться сумерки, а они все еще были в нескольких милях от Лестера. Когда почти совсем стемнело, все услышали звуки, бывшие предвестниками чего-то более страшного, чем застигшая их на дороге ночь. Колонна двигалась по главной объездной дороге, поэтому сначала никто не удивился послышавшимся сзади звукам цокающих копыт. Но было что-то зловещее в поступи всадников, которые приближались так быстро и неотвратимо, что у всех женщин, а их было несколько сотен, сопровождающих повозки, мороз побежал по коже.
– Что это? – спросила Николь, очнувшись от глубокого и спокойного сна.
– Не знаю, – ответила Джекобина, до этого тоже мирно дремавшая.
Но бедняжка Эммет, которая все так же шла возле фургона, немного прихрамывая, вдруг закричала:
– Это целый отряд всадников, миледи! Они приближаются к нам, как ветер.
В следующее мгновение все увидели, кто к ним приближается. Одетые в кожаные куртки, с лицами, закрытыми железными забралами, с мечами наголо, к ним приближались по крайней мере два полка «круглоголовых».
– Они собираются атаковать нас! – воскликнула Джекобина.
– Нет, не может быть, – в ужасе ответила Николь. – Мы же не армия, а только женщины.
Но в ту же секунду эти слова замерли у нее на губах: она увидела, что все их повозки окружены. К горлу знатных дам уже были приставлены мечи, а тем бедняжкам, с которых нечего было взять, всадники начали отрезать носы и уши, сдирать кожу с лица до самых костей; некоторых же просто прокалывали мечами и бросали умирать прямо в дорожную пыль. Но было кое-что и пострашней. Женщины, которые даже и отдали деньги и драгоценности в обмен на свои жизни, вовсе не спасли себя этим: эти знатные дамы разделили ту же участь, что и их служанки и просто женщины победнее.