Напоследок она сказала:
– Делайте что хотите. Но вы не сможете запретить мне звать ребенка тем именем, которое я выбрала.
Не говоря больше ни слова, сэр Дензил выскочил из комнаты, не удосужившись даже взглянуть на внучку и оставив Николь в еще большем смятении, чем перед их беседой.
– Боже, какая свинья! – воскликнула Николь, как только его шаги стихли. – Бедная Арабелла, она действительно просто страдалица.
– Послушайте, – проговорила Эммет довольно спокойно, но в ее голосе слышались панические нотки, – вы не должны продолжать так себя вести, госпожа. Я начинаю верить в то, что во время родов с вами действительно произошло что-то, вы действительно стали другой, хотя выглядите точно так же. Но если это и так, я умоляю вас не показывать этого. Сэр Дензил всегда был непреклонен, и он просто не потерпит этого. Он был очень жесток с вашей матерью, хоть и был неутешен, когда она умерла. Вашу жизнь он тоже может превратить в ад, если вы будете упрямы. Самое лучшее, что вы можете делать, соглашаться со всем, что он говорит, пока ваши силы не восстановятся, и вы не станете самой собой.
– Но Эммет, дорогая, – сказала Николь, беря девушку за руку, – во мне и говорит та, которую ты называешь «самой собой». Можешь мне верить, а можешь – нет, но у меня самой совсем другой отец, и я привыкла вертеть им, как мне вздумается. И потакать этому старому негодяю – это просто выше моих сил, черт возьми!
Эммет серьезно посмотрела ей в глаза, и Николь в первый раз заметила, что у девушки один глаз светло-коричневый, а другой – голубой.
– Не могу понять, что произошло с вами, госпожа Арабелла. Вы знаете, мне это не по силам. Но все же я очень прошу вас не усложнять себе жизнь, ни себе, ни мне.
Николь кивнула:
– Хорошо. Я постараюсь сдерживать себя, пока не найду способа избавиться от всего этого, – она помолчала, потом добавила: – Однако мне бы хотелось показаться доктору или какому-нибудь лекарю. Кто знает, может быть, кто-нибудь сможет помочь мне. Ты можешь мне это организовать?
На лице служанки отразилось такое облегчение, что Николь стало жаль ее:
– Я сделаю все, чтобы только увидеть вас вновь здоровой. Сегодня же пошлю записку в Оксфорд доктору Ричи, – серьезно ответила она. – А теперь, я думаю, вам лучше снова лечь. Это вообще неслыханно, чтобы женщина так скоро была на ногах после родов.
– Еще минутку, – произнесла Николь твердо.
Она быстро подошла к окнам, открыла одно из них и выглянула наружу. Ей захотелось увидеть хотя бы небольшую часть того уголка земли, куда она так неожиданно перенеслась.