Значит, прикрутили меня к дереву, одежду срезали и ржут стоят. Потом один с кухни мясо притащил. Синее. Заветренное, червями так и кишит. И шмат этот мне прямо в рожу кинул. Губу разбил, падла.
Стоят они, курят, смотрят, как по мне мошкара, как по проспекту, гуляет. Я ж даже отмахнуться не могу ни фига. А они смотрят и ржут. Смешно им смотреть было, как я дергался и извивался. Постояли, да и пошли в расположение. Я им вслед сначала умолять слезно начал, а потом, когда понял, что им интереснее опыт свой до конца провести, стал их матом крыть почем зря. Я раньше и не подозревал, что слова такие знаю. Много чего интересного придумал, и на „х“, и на „п“.
А когда солнце садиться начало, мошки стало еще больше. Как будто кто ее специально выпустил. Слеталась на запах дохлятины, а тут и я. Жив-живехонек. И даже не сопротивляюсь.
Короче, эти твари, кажется, мне даже в голую задницу пролезли. Глаза закрывать было бесполезно, между век норовили пролезть. И жрали, жрали, жрали. Ты в курсе, Леха, что у мошки зубов, больше чем у акулы? И что они не жалят, как комар, а именно откусывают куски шкуры?
– В общем-то в курсе. - Большего сказать пораженный до глубины души Алексей не смог.
– А я был не в курсе. Ну, да не важно. Одним словом, чуть не пришли мне там вилы двухконечные. Я сознание потерял. А очнулся от запаха. Как будто кто-то в костре веник палит. Глаза разлепил - точно. Тот самый тунгус, что мне про капище рассказывал, (как гад из барака свалил - непонятно), костерок развел, травки туда какие-то подкидывает. А сам сидит, в бубен тихонько постукивает и что-то монотонно так бормочет, сука. Противно - жуть. Я на себя посмотрел - мошки нет. Тело - как только что родился, ни одного укуса. Зато весь я какими-то значками размалеван. Знаешь, знаки такие странные. Как будто их пьяная эпилептичка рисовала в приступе. Ломаные, как психованные. Когда он их нарисовал - не помню. А этот деятель в бубен постучал, коренья какие-то в костер кинул, вскочил. В руке ножик. Маленький, но острый - как сейчас помню. Взвыл пришибленной собакой и начал вокруг меня скакать. Скачет и полосует меня ножичком. Не глубоко правда, но кровь так и брызжет. И в огонь. От каждой капли костер вспыхивает, как от бензина. И в пламени мне стали картинки всякие видеться. Люди, звери. Какая-то безумная карусель. Я опять отрубился. Ненадолго правда. Он меня в чувство привел, отвязал. Я упал. Ноги не держали. А он нож в землю между ног воткнул и говорит, перекувыркнись, мол, через нож. А сам по ту сторону стоит. Я силы собрал, кое-как оттолкнулся. Думал, поймаю поганца - удавлю.