– Что с тобой? – повторил Ким и ощутил раздражение. Как понять этого малолетнего беднягу, если он только сопит и ревёт? Как без Пандема понять того, кто на данный момент не способен к членораздельной речи?
Не зная что предпринять, Ким уселся рядом на скамейку. Мальчик всхлипывал и смотрел в сторону.
– Ну, успокойся, – попросил Ким. – Расскажи мне, в чём дело?
Мальчик решительно помотал головой.
– Тогда скорее пойди в беседку…
Мальчик, по-прежнему рыдая, сполз со скамейки. Размазывая по лицу слёзы, поплёлся по склону вверх – там в самом деле была беседка, маленькая, почти игрушечная, в виде стартующей ракеты. Ким видел, как мальчик остановился у входа, поколебался, но не вошёл, прислонился к стилизованной дюзе и разревелся с новой силой.
Неужели Пан взгреет его за мокрые ноги, подумал Ким. Не может быть. Там должно быть что-то куда более важное… Каков должен быть проступок, чтобы малой боялся идти в беседку? Чтобы одна мысль о предстоящем разговоре вгоняла его в истерику?
Или он плачет о чём-то другом?
– Дядь-Ким…
Он обернулся.
Племянник Миша стоял в двух шагах. Он вырос на полголовы с того момента, когда Ким видел его в последний раз. На спине и на груди чёрной школьной курточки, на штанинах и даже на заду у него были нашиты лоскуты солнечных энергосборников. У него «игралка» на соларной энергии, подумал Ким.
– Привет, – сказал Ким. – Ты голодный?
Миша помотал головой.
– Выпьем чего-нибудь? Поедем куда-нибудь?
– Я не маленький, – сказал Миша. – Мне поговорить…
– Как скажешь, – согласился Ким. – Садись?
Миша помедлил и сел на то место, где две минуты назад рыдал незнакомый малыш. Ким обернулся – да, тот всё ещё не решался ни войти в беседку, ни уйти прочь. Плакал у входа, теперь уже беззвучно.
– Вам Пандем не сказал, о чём я хочу?.. – начал Миша.
– Пандем никому не передаёт ничьи мысли, – наставительно сказал Ким. – Не знаешь?
– Намерения, – сказал мальчик. – Намерения – это же не мысли…
– Пандем ничего не говорил мне, – признался Ким. Он мог бы добавить «…и уже давно», но, разумеется, не добавил.
Миша провёл пальцем по серебристой ткани энергосборника. Вспыхнула – и медленно погасла – светлая полоса.
– А я почему-то думал, что вы знаете, – сказал Миша.
– Почему?
Миша хотел что-то сказать, но не решился.
– Я не знаю, о чём ты собирался говорить, – вздохнул Ким, нарушая принуждённое молчание. – Наверное, о важном?
– Я… – Миша запнулся. – Оказывается… Бывает так больно… Я узнал. На себе. Мы работали в «сенсорном» режиме… Без Пандема очень, очень трудно и опасно жить.
– Я знаю, – сказал Ким.