Проносившийся по Аудзейдс Фоорбургваль мотоциклист в черном глухом шлеме, нарочно подвернул вправо — к небольшой лужице и обдал стоявших у светофора пешеходов брызгами. Пытаясь увернуться от фонтана крупных капель, невысокая девушка в короткой юбочке и белоснежной куртке отскочила назад, да в кого-то врезалась.
— Упс-с, — послышался сзади мужской голос.
Не оглядываясь, она извинилась и принялась очищать платком серо-коричневые подтеки. Настроение безнадежно испортилось…
— Не повезло тебе, детка, — снова проронил тот же мужчина. — И как ты теперь в таком виде попрешься до станции метро? А потом еще три остановки смешить народ в вагоне…
Только теперь девица подняла взгляд; в глазах застыло удивление: откуда этот субъект знает про метро? Про три остановки?..
Вид его не внушал доверия — болтающиеся от порывов весеннего ветерка полы кожаного плаща; не видавшие крема сапоги; потертые черные джинсы; футболка с неровными оплывающими красными буквами, точно надпись сделана кровью; серебряная цепь на шее. Засаленные локоны темных волос; небольшая бородка; солнцезащитные очки, неизвестно от чего прикрывавшие глаза в пасмурный день. И, наконец, зубочистка, вяло кочевавшая меж тонких губ из одного уголка рта в другой…
— Мы знакомы? — спросила она, сызнова принимаясь стирать платком грязь.
— Самую малость, — усмехнулся он. — Здесь тебе это не очистить. Пошли…
«Куда он направляется? И какого черта я за ним потащилась?!» — удивлялась своему решению девушка, торопливо стуча каблуками полусапожек за странным человеком.
Раскланявшись, швейцар отеля «The Grand» услужливо открыл дверь. Пропуская вперед спутницу, мужчина в черном бросил в подставленную ладонь использованную зубочистку. Швейцар довольно улыбнулся, словно получил небывалые чаевые и отработанным жестом спрятал ее в карман форменного сюртука, где позвякивала мелочь.
— На второй этаж, — проронил незнакомец, поднимаясь по ступенькам чугунной лестницы.
Она поспешила за ним и едва успела заметить скромную вывеску «Cafe Roux», как оказалась в сумрачном зале с массивной колонной посередине. Приглушенный свет, десяток столиков, тяжелые портьеры на узких окнах, вдоль стены за стойкой ряд бутафорских бочек с бронзовыми кранами…
— Раздевайся, — приказал он, пнув стул, преграждавший дорогу к свободному столику.
Скоро ее заляпанную грязью куртку держал гарсон.
— Приведи в порядок, — не снимая плаща, распорядился мужчина. — И принеси нам кофе с коньяком.
Баритон звучал завораживающе и строго. Уже в который раз за минутное знакомство девица поймала себя на мысли, что наслаждается звуками этого голоса и одновременно боится его, не смеет перечить…
