Незаметно поправив лежащие на плечах русые волосы и присев на краешек венского стульчика, тихо спросила:
— Простите, я могу узнать кто вы?
— У меня много имен. Одно из них — Рафаэль.
— Очень приятно. А меня…
— Знаю… Анна-Мари. Но это длинно и напыщенно — я буду называть тебя Анной.
— Господи, но откуда вам известно?..
— Мне многое известно! — вдруг резко перебил он отчаянную реплику. — И не только о тебе.
— Наверное, вы из какой-то спецслужбы, — прозвучало робкое предположение.
В ответ раздался смех. Искренний и настолько громкий, что немногочисленные посетители «Roux» обернулись.
— Бесподобно! — воскликнул Рафаэль, закуривая тонкую сигару.
Подошедший официант поставил на столик две чашечки кофе. Странный мужчина снял темные очки, сделал маленький глоток и… поднял тяжелый взгляд, от которого по телу Анны побежали мурашки.
— Тогда… полагаю, у нас имеется общие знакомые, — пролепетала она, хватая свою чашку.
— О… Наш город не столь велик, чтобы зарекаться от совпадений. Ты сменила три района, два колледжа, четыре места работы. Каждый год в конце марта посещаешь фестиваль блюза «Ночной Амстердам». Любишь ночные круизы по каналам. Сыр предпочитаешь выбирать по четвергам в «Ваут Архок», за кофейными зернами в тот же день бежишь в «Гилс»…
И снова на миловидном лице с идеально правильными чертами застыло изумление. Она слушала его, позабыв об ароматном напитке. Слушала и не могла опровергнуть ни единого слова…
— …Продукты на неделю закупаешь по субботам в «Гимстел». За одеждой и модным нижним бельишком мотаешься по воскресеньям в «Магна Плазу». И везде народ, везде случайные встречи…
Информация сыпалась из насмешливых уст Рафаэля как из рога изобилия. Уняв неровное дыхание, она нервно пожала худыми плечиками:
— Ну… где и что я покупаю — выяснить не так уж сложно.
— Поверь, мне известно о тебе все, — непринужденно продолжал он, барабаня длинными пальцами по жестяной коробочке с сигариллами.
— Но вы не можете знать всего!..
Рафаэль снова громко рассмеялся. А она не могла оторвать завороженного взгляда от висящего на цепи и прыгающего в унисон дьявольскому смеху серебряного черепа…
— Я могу все — стоит мне возыметь желание!.. — таинственно шепнул он, подавшись вперед. И сызнова откинувшись на спинку, добавил: — Да вот беда — не слишком-то часто посещают эти желания… Хотя нет! Сейчас я хотел бы рассказать какую-нибудь историю, о которой не знает ни одна душа, кроме твоей. Вот, скажем, занятный момент… Помнишь свою первую и единственную кражу, совершенную в четырнадцать лет?
Девушка поспешно убрала со стола руки — кончики пальцев предательски задрожали; однако в голос постаралась вложить возмущение: