«Почему именно меня?» – горестно, с отвращением вопрошал Алекс в тысячный раз.
С топотом ворвавшись в комнату, он захлопнул за собой дверь, и здесь женский испуганный возглас заставил его замереть на месте. Он быстро огляделся и увидел незнакомую женщину, которая топталась у входа в его гардеробную. Ей было лет двадцать шесть, как и ему, и она показалась ему очень хорошенькой. Она обладала темными волосами, уложенными в очаровательную прическу, большими карими глазами и зрелой стройной фигурой, округлой там, где полагается, и тонкой в талии.
Его шумное появление испугало ее, и она прижала кулачок к своей великолепной груди. Она была привлекательной, соблазнительной и окончательно сбитой с толку, и в другое время своей жизни он сыграл бы роль джентльмена, каковым и был воспитан.
– Кто вы, черт побери, – весьма невежливо спросил он, – и что вы здесь делаете?
– Ради Бога, извините меня, – ответила женщина твердым, успокаивающим голосом. – По-моему, я заблудилась. Мне это так неприятно.
Она протянула руку в поисках двери, и он испытал шок, обнаружив, что она слепа. Должно быть, она принадлежала к семейству гувернантки, а это означало, что Майкл не счел нужным сообщить необходимые и весьма важные детали.
Слепая женщина? Будет жить с ними в их доме? А что дальше! Его словно поместили в сумасшедший дом вопреки его воле, без необходимых средств на побег!
– Определенно вы потерялись. Неужели вы настолько лишены здравого смысла, что навязываетесь посторонним?
Удивленная его грубостью, она ощетинилась, но торопливо подавила свой первый порыв.
– Это всего-навсего невинная ошибка. Нет причины для грубостей.
– Смотрите, чтобы это не повторилось. Я не потерплю, чтобы посторонние нарушали мое уединение.
– Понимаю.
– Это крайне невежливо с вашей стороны – слоняться там, где вы нежелательны.
Ее лицо залила волна смущения.
– Это произошло случайно.
– Жалкое оправдание. – Она обладала достоинством королевы, что заставило его почувствовать себя мелким и маленьким, и его величайшим желанием было проглотить свой невежливый язык, но все равно он продолжал бранить ее.
– Я ухожу, – резко произнесла женщина, – и, пока мы находимся здесь, в доме, обещаю, что наши пути никогда больше не пересекутся.
– Буду вам очень признателен.
– А я – вам.
Итак, последнее слово осталось за ней? Настала его очередь покраснеть, но от стыда.
В последние месяцы он не мог сосчитать, как часто выговаривал своим друзьям, честил слуг, многие из которых работали на семью со дня его рождения. Никто и никогда не делал ему замечаний. Даже Майкл. Словно Алекс был стеклянным, все ходили вокруг него на цыпочках, озадаченные его умственным и психическим состоянием, беспокоясь о его тонкой натуре.