Петр дернулся и затих.
— О го-оспо-оди! — Я осела на землю и почувствовала, как растет и распирает грудь жуткий ледяной ком горя — как тогда, с папой. Я снова ничего не могла — ни остановить, ни изменить…
— Юлька! Юленька! — трясли меня за плечи. — Что с тобой?! Ты в порядке? Ну, вставай же!
— Отстань, Гром.
— Что с мальчишкой? — Гром встал перед Петей на колени и положил пальцы на артерию. — Я думал, что успею… Поздно.
— Да, поздно.
— А этот жив?
— Жив.
— Ну вставай, хватит.
— Господи, Гром! — зарыдала я. — Ну почему всегда — так?! Почему?! Зачем все это?!
— Ладно, перестань. Не плачь, Багира. У нас нет времени. Соберись. Надо уходить.
— Я… сейчас, Гром, я сейчас, — и никак не могла остановиться. «Господи! За что?! Почему их всегда убивают?!»
— Хватит, Багира! — заорал Гром. — Где квартира? Ты сняла ее?
— Да-а, — рыдала я.
— Ну так веди! — Гром рывком поднял меня на ноги и взвалил на себя неподвижное тело убийцы. — Веди.
Я, шатаясь, пошла к резервной квартире. Случайный прохожий почти столкнулся с нами в темноте неосвещенной улицы, замер на миг и бегом помчался прочь. Когда мы уже почти пришли, Гром увидел водонапорную башню и свернул к ней. «Там лучше», — пробурчал он.
В башне было еще темнее. Парень очухался и застонал. И тогда заговорил Гром.
— Слушай меня внимательно, — ровно прозвучал эхом отдающийся от стен голос Грома. — Если ты будешь молчать, ты умрешь. Прямо здесь.
Я слышала, как вертит головой убийца, изо всех сил пытаясь понять, куда его притащили. То, что это не ментовка, он уже понял — не те размеры помещения. Да и полная темнота говорила о том же.
— Фамилия?
— Стругов.
— Кто тебя послал?
— Зима, — простонал Стругов.
— Прапорщик Зимин?
— Да-а.
— Зачем?
— Бабу завалить.
— За что? — вмешалась я.
— За бабки.
— Сколько дал? — спросил Гром.
— Пять штук баксов, — с трудом выдавил из себя убийца: ему было очень больно.
— Где Зимин?
— Не знаю… А-а! — вскрикнул Стругов — Гром взял его за вывернутое плечо. — Я думаю, он на даче.
— Где дача? Говори точно.
— По Московской выедешь, и за постом ГИБДД сразу налево. Потом направо третий поворот. Она там одна двухэтажная…
— Поедешь с нами! — распорядился Гром и тронул меня за руку. — Достань машину.
Я привстала, и в этот момент на улице раздался рев моторов, а башня осветилась.
— Петров — на входе, Уразов, Груздь — сзади! — скомандовали на улице.
— Уже… — мрачно отчиталась я. — Транспорт подан. Блин, когда вы нужны, так фиг дождешься…
Я понимала, что неправа: как раз менты сработали прекрасно. Мы — неважно. И хуже всего было то, что мы скрылись с места происшествия. Но я понимала Грома: никто не гарантировал, что там, на улице, мы оставались в безопасности — если бы прапор подстраховался, расклад был бы совсем другим. А сейчас надо было сдаваться: милиция могла с перепугу открыть стрельбу.