— Теть Дусь, Андрей Леонидович дома?
— В Махачкале Леонидыч. Не приезжал еще сегодня, — недовольно произнесла хозяйка и выглянула из-за занавески, чтобы рассмотреть, что за женщина спрашивает ее постояльца в три — или сколько там — часов ночи.
Это в мои планы не входило, и я, перемахнув через невысокий штакетник, выскочила на улицу. На какой-то момент тучи снова набежали на полную луну, и я помчалась домой, стараясь побыстрее проскочить открытое посторонним взглядам пространство. И только забежав к себе в комнату, я перевела дыхание.
Я снова достала калькулятор, набрала «0147.3126+» и нажала сброс. Теперь, если на таком расстоянии ретрансляторы сработают, у Грома в машине включится «неработающий» датчик топлива, и он все поймет.
Я отошла к поленнице и села на теплое, шершавое бревно. Ответный сигнал должен был пробиться и сквозь стены дома, но я не хотела рисковать. Через четыре минуты калькулятор «самопроизвольно» выбросил на табло «0147.1385». Это означало, что Гром сообщение принял и будет в Светлом в пять утра. Я посмотрела на часы — было 03.24.
В конце улицы послышался рокот двигателя, и я спряталась за поленницей. Через какие-то мгновения по асфальту пронеслись — один за другим — два «УАЗа». «Это не для вас ли боевики „зачистку“ делали?» — прошептала я и перебежала поближе к штакетнику. Машины завернули направо, и было слышно, как они остановились. Хлопнула дверца, и через мгновение «УАЗы» вынырнули из-за поворота, промчались мимо меня и уехали туда, откуда приехали.
Нежданные визитеры серьезно меня обеспокоили — ничего подобного прежде не происходило. Похоже, Светлое на моих глазах попало в сферу особого внимания боевиков, и могло случиться так, что Грома схватят раньше, чем он что-нибудь предпримет. Но главное, примерно там, где хлопнула дверца одного из «УАЗов», находилась калитка, ведущая во двор семьи Щукиных.
Я перебралась через забор, перебежала улицу и пошла вперед, скрываясь от яркого лунного света под кронами вишен и абрикосов. В окнах Щукиных горел свет, но разглядеть, кто приехал, я не могла — все окна были закрыты занавесками. Я отошла на другой конец участка — подальше от собаки — и перемахнула через забор. Прокралась вдоль штакетника к сараю и обошла дом кругом, пытаясь найти незашторенное окно. Таких в доме не было. Тогда я пробралась к дровянику и стала ждать. Дом, несмотря на глубокую ночь, жил полноценной жизнью: слышно было, как хлопают створки мебели, звенит посуда, бегает по комнатам младшая девчонка Катя, кто-то разговаривает… А керосинки горели чуть ли не в каждой комнате.