В семь утра занавеску в спальне отодвинули, и я заметила промелькнувшую женскую фигуру в ночнушке. Затем во двор вышла Катька и, сбегав в туалет, направилась к курятнику. Затем вышла и мать. Видно было, что женщина довольна кратковременным приездом зятя. Некоторое время дощатые «удобства» на задах дома были заняты, но потом все снова стихло. Наконец из дома вышла старшая дочь Женя. Она встала на крыльце, глянула, прищурившись, на солнце, подошла к собаке, потрепала ее за холку и скрылась в сараюшке рядом с дровяником. Я глянула на часы: было уже 08.03. Гром не появился, вся ответственность легла на меня.
Проникнуть в дом незамеченной было невозможно хотя бы потому, что у крыльца бродил, звеня длинной цепью, огромный кобель. Я могла забраться в окно, но в деревнях окна, как правило, накрепко замазаны, и проникнуть через окно бесшумно я вряд ли смогу. Вот-вот должен был посетить уборную сам Купец, и, если за ним не станут внимательно наблюдать женщины, я его возьму прямо здесь, за домом. Я вдруг подумала, что моя позиция не очень удобна, и перебралась из беседки поближе к дому — за кучу дров. Здесь обзор был хуже, но брать посетителя уборной отсюда было, без сомнения, проще.
Пес что-то учуял и поднял лай на весь двор. Я вжалась в стену дома.
— Тихо! — заорал на собаку какой-то мужчина. Сердце мое екнуло: в этом дворе, кроме Купца, мужчин не было.
— Лорд! Кому я сказал — молчать!
Но пес не успокаивался. Слышно было, как его пнули под брюхо, и пес завизжал и смолк. Мужчина засвистел какой-то мотив, заскрипел половицами крыльца и тронулся в мою сторону — я слышала шлепанье тапочек по асфальтовой дорожке вдоль дома. Я еще сильнее вжалась в стену, когда из-за угла дома появился… Он! «Объект» спокойно направлялся к «удобствам».
Моя душа ликовала: в этот момент я готова была обнять и расцеловать весь мир, включая облаявшего меня пса. Купец шел в белых пижонских брюках, и, когда он скрылся за скрипучей дверью почерневшего от времени и многолетнего созерцания человеческих потуг строения, я дикой кошкой беззвучно проскользнула по тропинке к заветной двери и превратилась в слух, быстро отстегивая от своей сумочки ремень и доставая финку: и то и другое мне было необходимо прямо сейчас.
Когда зашуршала газетная бумага, я быстро просунула финку в огромную щель между дверью и косяком, откинула крючок и распахнула дверь настежь. «Объект» оторопело смотрел на меня, не понимая, что этой бабе здесь надо в самый ответственный момент. Додумать я ему не дала.
Получив точный удар в область шеи, «объект» откинулся назад, с силой ударился затылком о деревянную стенку и осел туда же, откуда только что пытался привстать.