Сом был прав: «жрачки» действительно не было. Я подумала, что запас продуктов наверняка брошен там, у ручья, где ранили Секу.
Около пяти дня Майк остановил отряд, пару минут «поколдовал» вместе с Громом над картой и повел группу вбок от основного маршрута. А через двадцать минут мы обнаружили себя в маленькой, как петербургский двор, долинке с полуразвалившимся домиком на склоне.
— Дневка! — объявил Майк. — Ужинать и спать!
Гвоздь тут же отправился на вершину сопки — караулить, а Сом принялся выламывать из прогнившего потолка длинные хрупкие доски — другого топлива вокруг не было.
Я села возле стены, вытянула побитые ноги вперед и поняла, что именно так должна себя почувствовать моя душа на том свете — наконец-то отдых! Но беспощадный Сом сунул мне нож и высыпал содержимое вещмешка — сорок семь ящериц.
— Выпотроши, пожалуйста, — тихо попросил он. — Только шкурку не снимай.
— А может, их так запечь? — попыталась отвертеться я.
— Так нельзя: сверху обгорит, а внутри не пропечется, — назидательно объяснил Сом, и я, вздохнув, принялась за работу.
Бек уже спал — ему предстояло сменить Гвоздя на посту через пару часов. Пленному по случаю предстоящего ужина снова перетянули ноги, но развязали руки, и он, охая, растирал занемевшие, набухшие кисти.
Вскоре костер прогорел, и Сом запек и справедливо разделил ящериц между всеми. Больше всех досталось мне и Секе — солдат был совсем плох и постоянно мерз. Бойцы начали снимать тонкие почерневшие шкурки и старательно обсасывать нежное ящеричье мясо. Это было очень вкусно: тончайшие ребрышки прожарились насквозь и приятно хрустели на зубах, а вдоль хребта тянулись тонкие и удивительно сладкие полоски мяса. Я подсела к Секе поближе, чтобы помочь — ему трудно было снимать шкурку одной рукой.
— Давно ты в этом отряде? — поинтересовалась я.
— Второй месяц, — тихо ответил Сека.
— А почему именно сюда решил?
Сека пожал плечами.
К нам подсел Сом — наверное, выручать Секу.
— Понимаешь, Юль, мы все здесь чувствуем себя нужными. Это не просто работа за деньги. Я, знаешь, встречал одного… так он говорит: делаю, мол, что умею. Это неправильно. Делать, что умеешь, можно и на «другой стороне». Так?
Я кивнула головой.
— А ты почему не ешь? — спросил пленного Майк.
Я посмотрела: Купец не притронулся ни к одной из положенных перед ним четырех крупных ящериц.
— Может, тебе их шампанским смочить? — дружелюбно поинтересовался Гвоздь.
— Яйца ему надо шампанским смочить! — грубо пошутил Хрящ, и бойцы рассмеялись.
— Ничего, — утешил пленного Майк. — Придем в Дагестан, тебе их там смочат!