Лицо его превратилось в кровавое месиво, в котором нельзя было различить, где нос, где рот, а где глаза. Одежда на груди и на животе висела обгорелыми лохмотьями, быстро пропитывающимися кровью. Она буквально хлестала из разорванной осколком стекла брюшины.
— Господи…
В следующую секунду меня повалили и прижали к земле, и я почувствовала на своем затылке неприятное прикосновение холодного пистолетного дула.
Но это длилось только две секунды.
— Отпустите ее, болваны! — раздался резкий окрик хозяина.
Надо отдать ему должное, Салихов быстро пришел в себя. Подошел ко мне вплотную, посмотрел в упор и горько усмехнулся.
— Я обязан вам жизнью, Ильмира, — проговорил он. — Извините, что все так вышло… такое знакомство, и так смазать… бедный Андрей.
Последнее восклицание относилось, разумеется, к Шкапенко.
— Ему уже ничем не поможешь, — кратко откликнулась я.
— Как вам это удалось?
Я в нескольких словах рассказала ему то, что видела. Он задумчиво посмотрел на меня и вдруг засмеялся.
— Такого не бывает, — сказал Ринат Ильдарович. — Я думал, что такого просто не бывает. Но сегодняшнее знакомство с вами сохранило мне жизнь.
— Я должна идти, — напомнила я.
— Но мы еще обязательно увидимся, — быстро сказал он. — Позвоните мне завтра… или нет. Лучше… лучше зайдите ко мне в офис. Московская, 36. Я понимаю, это звучит не совсем… но какие могут быть… так вы зайдете?
— Даже не знаю, что и сказать вам, Ринат Ильдарович, — ответила я, внутренне ликуя. — Откровенно говоря, вы могли бы оказать мне ответную услугу.
— Вот и прекрасно, — подхватил он. — Приходите, и все, что в моих силах… извините, но сейчас я должен заниматься этим делом. Я не могу позволить… — Он не закончил фразы, лицо его на глазах закаменело, на скулах заиграли желваки, и я невольно подумала, что этот человек в самом деле не позволит безнаказанно шутить с ним такие шутки.
И горе тем, до кого он доберется.
— Вас отвезут, куда вы скажете, — проговорил Салихов и жестом подозвал к себе одного из своих людей…
Я назвала адрес, по которому должна была временно обитать, согласно прописке в паспорте И. М. Фархутдиновой.
* * *
Сутки, на протяжении которых на меня навалилось сразу столько проблем и впечатлений, наконец подошли к своему естественному завершению. Домой я приехала разбитая и опустошенная.
Словно только что разгрузила состав, груженный мешками с цементом.
Бывает, что моральная усталость подавляет относительную физическую бодрость и придает организму ощущение общего утомления.
Судя по всему, это происходило со мной.
Приехав домой, я не нашла в себе сил даже переодеться. Швырнула в угол грязный плащ, содрала с себя платье, которое в комплекте со всем прочим так очаровало Салихова, и завалилась спать.