Не успела я переодеться и умыться, как услышала стук в дверь.
— Приглашают к столу, — довольным голосом заявил Сергей Анатольевич, и по его виду я поняла, что прораб расщедрился на выпивку.
— Расслабляться не советую, — напомнила я ему.
— Исключительно для отвода глаз, — заверил меня Сергей Анатольевич, и мы в двух словах обсудили с ним изменившуюся ситуацию и договорились о некоторых деталях.
Так, например, мы решили не сообщать никому о вчерашних событиях и особенно о гибели «оборотня».
Еда показалась мне абсолютно безвкусной, видимо, я действительно начинала заболевать. Поэтому «исключительно в целебных целях» я согласилась выпить пару рюмок перцовки.
За обедом Владимир Егорович опять разыгрывал из себя хозяина, хотя у нас уже был случай убедиться в его не слишком высоком статусе и полной зависимости от хозяина.
Я попыталась выяснить, кем же на самом деле является этот человек, но Владимир Егорович ушел от прямого ответа и отделался неопределенной характеристикой, назвав его «большим человеком» и многозначительно подняв указательный палец.
Тот человечек, что не слишком приветливо встретил нас час назад, большей частью помалкивал и пил меньше всех. И это мне не понравилось. Особенно то, как внимательно слушал он каждое слово по поводу хозяина.
Скорее всего, он выполнял здесь обязанности завхоза или что-то наподобие и был не многим выше Владимира Егоровича по своему положению, но это могло оказаться умелой игрой, и я была максимально осторожна в высказываниях. Меня не оставляло ощущение, что каждое сказанное мною слово будет передано хозяину.
Вообще, игра получалась довольно сложная, особенно для неопытного в таких вещах Сергея Анатольевича. Нужно было вести непринужденную беседу, но не касаться событий последних дней в присутствии одного из собутыльников, избегать упоминаний о моей профессии при другом, при этом ни разу ничего не перепутав и сохраняя внешнюю невозмутимость.
* * *
С грехом пополам обед подошел к концу, и к чести Сергея Анатольевича нужно отметить, что он почти не перебрал.
Потом разговор зашел о его мнимом радикулите, и окончательно разомлевший от перцовки прораб намеревался немедленно провести оздоровительный и общеукрепляющий курс.
Последнее определение он сопроводил недвусмысленным жестом, озорно поглядывая в мою сторону.
Я сделала вид, что ничего не знаю о побочном эффекте местного источника.
В последнюю минуту Сергей Анатольевич усомнился в целесообразности немедленного сеанса «щелетерапии», но отступать было поздно, и мы отправились к таинственному источнику.