Некоторое время не было слышно ни звука, и я уже начала подозревать, что ведьма перехитрила меня, выбравшись из подвала через какой-нибудь запасной выход.
Но в этот самый момент почувствовала, что запахло жареным. Причем в самом прямом смысле этого слова.
А немного погодя — из-под двери показалась тоненькая струйка дыма.
Мне это сразу не понравилось, тем более что ни одной мало-мальски правдоподобной версии происходящего не приходило мне в голову.
И самое неприятное — я почувствовала себя в этой ситуации беспомощной.
Можно было бы сходить в свой номер за новой порцией взрывчатки, но теперь я не решалась покинуть лабораторию или оставить здесь одного Сергея Анатольевича.
Именно потому, что не знала, что происходит за дверью и чего можно ожидать в следующий момент.
— Что она там затеяла? — с тревогой спросил он меня.
Было заметно, что чутье и ему подсказывает недоброе, а у меня уже была возможность убедиться, что интуиция этого человека никогда не обманывает.
— Не знаю, — честно ответила я.
В этот момент я вспомнила детский плач, и у меня потемнело в глазах от ужаса.
— Сейчас я приду, — крикнула я, сунула Сергею Анатольевичу пистолет и кинулась вверх по лестнице. — Если что — пристрелите ее, как бешеную собаку, — гаркнула я во весь голос, так что если эта тварь к тому времени еще что-нибудь слышала, то до нее дошел смысл этих слов.
* * *
Можете себе представить, с какой скоростью я бежала туда и особенно обратно. Я взяла всю имеющуюся в моем распоряжении взрывчатку, хотя ее с лихвой хватило бы на десяток таких дверей.
Ни одна собака не попалась мне по дороге, да, судя по всему, кроме Владимира Егоровича, встретить я никого и не могла. А он честно отрабатывал свои деньги и проводил на стройке весь световой день, лишь изредка позволяя себе расслабиться.
Когда я вернулась к пресловутой двери, меня поразило лицо Сергея Анатольевича.
Оно словно закаменело. И первые слова, что он сказал мне, были ему под стать:
— Не знаю, что она с ними делает, но кричат они страшно.
Я не стала выяснять, кого он имел в виду под словом «они». Видимо, потому, что боялась услышать ответ.
Вместо этого я стала доставать из карманов взрывчатку и крепить ее в наиболее уязвимых, с моей точки зрения, местах.
И тут я сама услышала эти вопли. Я не поняла, кому они принадлежали, но волосы встали у меня дыбом.
Живое существо кричит так в единственном случае — если умирает мучительной смертью.
— Опять, — почти простонал Сергей Анатольевич, и это подстегнуло меня.
Все эмоции я отложила на потом, а пока мои руки работали как автомат, и мысли были ясные.