Георгий Вениаминович Литвин больше смахивал на жердь, на которую по какой-то надобности напялили белый костюм. Худое лицо, большие карие глаза, усы? похожие на черную жесткую щетку.
Литвин стоял на широкой лестнице, ведущей к главному входу в школу, и курил.
— Вы не меня ждете? — окликнула я его.
Георгий Вениаминович словно очнулся, вздрогнул и, поглядев на меня удивленно, спросил: — Вы Опарина?
— Да, это я.
— Пойдемте в мой кабинет, — предложил Литвин, заранее извинившись за беспорядок в здании школы, возникший вследствие ее капитального ремонта. Временным кабинетом Литвину служил один из классов школы.
— Ко мне вас направила Тамара Иосифовна, я правильно понял? — спросил он, принимая от меня икону.
— Да, именно она, — кивнула я, уже уставшая от объяснений.
— Занятная, знаете ли, вещь, — проговорил Литвин то приближая, то отдаляя икону от глаз, — у вас есть заключение экспертизы о подлинности вещи?
— Нет, — призналась я.
— А откуда она взялась в вашей семье?
Я изложила придуманную несколько часов назад легенду о своей матери — грузинке, дальней родственницы царицы Тамары.
— Да что вы говорите! — воскликнул Литвин с оттенком недоверия в голосе. — Может, это все правда, только без экспертизы вашу икону я взять не могу. Я даже могу вам дать координаты хороших экспертов, которые недорого проведут все необходимые процедуры.
— А другие вот не требовали с меня экспертизы, — недовольно сказала я.
— Кто это с вас не требовал? — насторожился Литвин.
— Кострюк Дмитрий Иванович, например, сразу предложил пятьсот долларов, — заявила я с вызовом.
Литвин сдержанно хохотнул, потом, сделав серьезное лицо, произнес:
— Пятьсот долларов я могу позволить себе заплатить вам без всякой экспертизы.
— А мне не надо, — завредничала я, — мне потом предлагали и поболее. У меня складывается впечатление, что все хотят меня обдурить.
— Так не позволяйте другим делать это, — предложил Литвин, глядя на меня своими печальными глазами. — Так как вы мне симпатичны, то я посоветую обратиться вам к экспертам музея изобразительных искусств в областном центре. Вам там проведут экспертизу, и, возможно, у музея даже найдутся средства приобрести вашу икону, если вы не захотите вернуться с ней ко мне.
— Странно, вы выглядите честным человеком, — сказала я, — а Кострюк, когда у него была милиция, обвинял вас во всех смертных грехах, что вы торгуете подделками, обманываете всех направо и налево и снайпера к нему подослали.
Слушая меня, Литвин багровел, а когда услышал о снайпере, вся кровь внезапно отлила у него от лица.