— Бедное животное, — грустно сказала я.
— Я увидел, что ты запросто этого Пашу расколоть можешь и он проболтается обо всем, на что его зарядили. И подумал, что тебе же на благо знать все не обязательно. Меньше знаешь — лучше спишь.
— Лучше спишь? Нельзя сказать, что мне сегодня ночью хорошо почивалось, — заметила я. — Да и после этого разговора поворочаюсь, чувствуется. А ты что, Егор Егорович, Павла немножко придушил?
— Нет, я его тычком вырубил, когда ты на секунду оглянулась, — сказал Чернов.
— Ну, спасибо, Егор Егорович, — заметила я. — Что ж, теперь будем гадать, кто это нас так любит, что свистопляску с преследованием завертел. Впрочем, Павел назвал Киврина. Но если бы не ты, Чернов, можно было бы вызнать куда подробнее.
— Да на хрена нам это? — возмутился он. — Лично я ничего знать не хочу. Павлов вот много знал, а ему его знание в глотку вместе с пулей вбили.
— Не в глотку, а в лоб, если точнее, — заметила я. — В общем, скверная история. Чувствуется, мы в ней еще досыта набарахтаемся.
— Вы так думаете? — потерянно спросил с кровати директор цирка.
— А тут и думать нечего. Черт знает что! Кстати, а какова примерная стоимость груза?
— Да немало будет, — тяжело выговорил Чернов. — Там килограмма на два. А сколько стоит грамм этой отравы, я точно не помню, но что-то около ста долларов.
— Больше, — сказал Федор Николаевич.
— Даже если принять сто долларов за грамм за исходную цену, что действительно мало, потому что, скажем, в Москве заурядный героин по сто пятьдесят «зеленых» за грамм тянет… то получается, что в вашего тигра заряжено товару минимум на двести тысяч баксов! Недурно. За такие деньги башку отвернут не задумываясь. Теперь понятно, откуда у простого дрессировщика Павлова взялся дорогущий «Мерседес».
— Вот вы, Женя, профессионал, — заговорил Федор Николаевич робко, — как вы полагаете, дело совсем плохо?
— Ну, до «совсем плохо» пока что не дошло. Но ситуация внушает серьезные опасения, это точно. Хорошо, что вы все мне рассказали. А то неизвестно, что вышло бы, если б вы и дальше в молчанку со мной играли. Теперь о наших преследователях. Жаль, что ты, Егор Егорович, выкинул Павла из фуры. Но что было, то прошло, и не будем к этому возвращаться. К тому же что он мог особого сказать? Что Мандарин хотел перехватить груз? Или что он собирается заграбастать всю технологию сбыта? Первые, и самые важные шаги он уже сделал, потому как, я полагаю, именно он, Киврин, велел убрать Тройного и его охранника Виктора Кабаргина. Федор Николаевич, а кому вы должны передать груз?