— Я скучал по тебе, — проникновенно ответил Овалов, делая попытку меня обнять.
Отстранившись, я холодно поинтересовалась:
— Даже в постели с Анной?
Овалов остановился, словно наткнувшись на стеклянную стену.
— Вот как? — насмешливо протянул он и, шагнув назад, прислонился плечом к дверному косяку. — Она тебе уже исповедалась?
Я промолчала.
— Это случайность, — хмуро сказал он немного погодя. — Я был не в себе, ты же знаешь. А она… Ты не представляешь, что это за существо! Оказывается, тогда, в парке, она приняла меня за Антонио Бандераса! Честное слово! Или за Роберта Редфорда… У нее в голове ничего не держится. Прекрасное, но дремучее создание!
— Странно ты отзываешься о человеке, благодаря которому ты все еще жив, — заметила я.
— Я жив благодаря тебе, Женя! — с чувством поправил меня Овалов.
— Женю можешь теперь забыть, — отрезала я. — Отныне я для тебя — работник по найму, и только! Кстати, я принесла все твои деньги.
— Надеюсь, ты взяла себе, что полагается? — озабоченно спросил он.
— Гонорар я беру, успешно закончив работу, а пока я не уверена, что мне удастся уберечь тебя от пули.
— А я — уверен, — твердо сказал Овалов. — Ты сумеешь это сделать. И поэтому настаиваю — возьми деньги сейчас.
— Давай не будем об этом. Тем более оплата у меня посуточная, и я намерена потянуть время. Давай подумаем лучше, как тебе выбраться из этой передряги. За мной следят. Может быть, тебе переехать в другой город?
Он махнул рукой.
— Ты не понимаешь — в России я везде как на ладони. У меня единственный шанс — заграница. И желательно подальше. Скажем, меня бы устроил Парагвай.
— Почему же ты сразу не поехал туда?
— Я не успевал оформить документы. А теперь и подавно не успею.
Я внимательно посмотрела на его помрачневшее лицо. Все-таки он чертовски привлекательный мужчина. Будь боевики Иван Иваныча женщинами, за моего клиента можно было бы не беспокоиться — ни у одной не хватило бы духу пристрелить этого шалопая.
— Ладно. Не умирай раньше времени, — сказала я ободряюще. — Что-нибудь обязательно придумаем. За такие деньги я всегда что-то придумываю.
Он посмотрел на меня исподлобья, с затаенной обидой. Кажется, мои разговоры о деньгах коробили его.
— Только заруби себе на носу, — продолжала я как ни в чем не бывало. — Инструкции мои выполнять строжайшим образом. Никаких контактов с внешним миром — ни живых, ни телефонных. Ничего самому не предпринимать. И постоянно быть наготове — я могу прийти за тобой в любой момент.
Он слушал, безразлично уставившись в угол.
— Будь благоразумен, — уже мягче продолжала я. — За стенами этого дома тебя караулит смерть. А я даже не знаю, сколько у нее лиц и как эти лица выглядят. Мы должны быть предельно осторожными.