— Как это все ужасно, — потерянно проговорила она. — И что вы собираетесь теперь делать?
— Теперь я собираюсь его спасать, — сказала я. — Но пока не знаю как. Мне необходимо несколько дней. Если мы все будем осторожны, все обойдется. Вы живете одна?
— Видите ли, — отводя глаза, сказала Анна. — У меня есть друг. Вы его видели. Чернов. Он очень богатый человек. И очень занятой. Эту квартиру он снимает специально для меня, но появляется здесь редко — раз или два в месяц. Иногда мы выбираемся с ним в город — подальше от центра, понимаете? В общем, можно сказать, что я живу одна.
— Часто выходите из дома?
— Очень редко. Все, что нужно — продукты, вещи мне привозит Костя. Вы его тоже видели, рыженький такой. Я, знаете, вообще домоседка. У меня в жизни было большое несчастье, — на лицо Анны набежала тень. — Я как-то потеряла ко всему интерес, понимаете? Иногда, правда, мне бывает очень одиноко и хочется с кем-то поговорить, повеселиться… Когда я увидела вас в парке, то сразу почувствовала к вам симпатию. Вы показались мне такой необыкновенной — даже не знаю, как сказать — такой прекрасной, чистой парой… И я не жалею. Если люди нуждаются в помощи, а я ничего не могу для них сделать, мне становится не по себе.
— Ну, теперь вы сделали столько, — сказала я, — что на небесах это вам непременно зачтется.
— Вы полагаете? — все так же печально спросила Анна. — Вряд ли. Я вообще-то ужасная эгоистка и думаю только о себе. От меня всем одни несчастья. Вот и вам я причинила зло. Но…
— Не думайте об этом, — отмахнулась я. — Все уже в прошлом. С Оваловым меня связывают теперь только деловые отношения. Если, конечно, этот бедлам можно назвать деловыми отношениями.
— А кто эти люди? — вдруг спросила Анна. — Ну те, что хотят его убить?
— Этого я вам не скажу, — твердо ответила я и, усмехнувшись, добавила: — Многознание умножает печали. Вообще, когда мы уйдем, забудьте обо всем — не было нас в вашей жизни, и точка!
— Как вы интересно сказали. Умножает печали… — с удовольствием повторила Анна. — Это надо обязательно запомнить.
На пороге неожиданно появился Овалов. Он выглядел бодрым и умиротворенным одновременно. Эта волшебная перемена поразила Анну. Глаза ее радостно заблестели.
— Тебе уже лучше? — спросила она.
— Значительно, — небрежно ответил Овалов и, глядя мимо нее, сказал: — Женя, нам нужно поговорить. Тет-а-тет.
— Я выйду, — покраснев, сказала хозяйка.
— Нет-нет, — вмешалась я. — Это мы выйдем. На кухню. Извините. Мы ненадолго.
Когда мы уединились, я довольно резко спросила:
— Что ты хочешь мне сказать?