Тетя что-то быстро говорила, я почти ничего не разобрала. Поняла только следующее:
— Ну, наконец-то, а мы уж с Александром Анатольевичем заждались. — Тетя проговорила это на своем тарабарском языке и умчалась куда-то. Только ее и видели.
Такая скорость речи была не присуща ей, даже если она нервничала. Кроме тех случаев, когда возвращалась слегка навеселе от подруг или с какой-нибудь вечеринки, устроенной без повода на работе. Я еще застала те времена.
Так и есть: на столике стояла недопитая бутылка вина, а ее гость распечатывал бутылку коньяка «Наполеон».
Котов, крепкий седовласый мужчина, — видно, что держит себя в форме, чувствуется военная выправка — отвлекся от своего занятия, повернулся к нам и с доброжелательной улыбкой произнес, хотя в глазах, как на бумаге, читалась сосредоточенность, я бы даже сказала — настороженность:
— Добрый день. — Он посмотрел в окно. — Какой, к черту, день, уже вечер. Засиделись мы, заболтались совсем, время так быстро пролетело, что и не заметили.
Он встал и представился. Вернее, тетя Мила познакомила нас. Она поставила букет в вазу.
Сергей сам выбирал цветы — пышный букет бархатных роз — в одном довольно уютном цветочном магазинчике. Совсем из памяти вылетело то, что мы успели заскочить еще и туда.
Баранов в лифте передал их мне, я отдала обратно. Так и перебрасывали букет друг другу, пока я твердо не сказала:
— Ты покупал — ты и дари. Тем более что тетя Мила влюбилась в тебя с первого взгляда. Доставь ей маленькую радость. Я очень прошу.
Вечер провели за непринужденной беседой. Мало пили, все больше беседовали.
— Я помню тебя еще совсем маленькой, вот такой, — продолжил вечер воспоминаний Котов и обозначил ладонью мой детский рост на уровне чуть повыше журнального столика. — Я не знаю твоего отца достаточно близко — так, чисто шапочное знакомство, — но тебя помню и вижу… ну, вот как сейчас.
— Мне отец про вас тоже рассказывал, — ответила я, — не довелось, правда, поработать под вашим командованием. Может, к сожалению, а может, к счастью.
— Обижаешь, — недовольно хмыкнул генерал.
Повисла до неприличия затянувшаяся пауза. Ее прервала тетя Мила, репликой, пророненной невзначай. Она взвесила кофейник в руке и, убедившись, что он пуст, спросила:
— Хотите кофе? Если да, я сварю еще.
Мы трое дружно подняли руки вверх. Тетя Мила поняла без лишних слов и поспешила удалиться на кухню.
Мне не хотелось, конечно, обижать тетю, но ей лучше не вмешиваться в это грязное дельце.
— Как продвигаются дела компании, Сергей Александрович? — спросил генерал Баранова.