Еще немного бандиты пособачились между собой и принялись нас закапывать. Комья сухой земли летели вниз целым водопадом. Масса земли постепенно росла, давила сверху, не давая вздохнуть. Радостные голоса бандитов становились тише и тише. Напрягая все силы, я слегка приподнялась, потом еще чуть-чуть, чтоб они там наверху не заметили движения. Подтянула под себя одну ногу, другую и так замерла на некоторое время, обливаясь потом. Обе руки находились под грудью. Нащупав браслет на запястье, я выдернула из него лезвие и разрезала целлофан. Дышать стало легче, но не намного. Следом я на ощупь разрезала целлофан и освободила лицо Уварова. Он слабо дышал. Подергавшись, я развернулась боком и стала сверху грести землю под себя. Сначала как-то старалась, чтобы земля не сыпалась в лицо клиенту. Потом поняла — если буду деликатничать, мы оба тут задохнемся в ближайшие минуты.
Изменив тактику, я стала работать в бешеном темпе, прорываясь наверх. Рыла, разгребала, ползла, извиваясь как червяк. Мне уже стало все равно, что наверху могут ждать бандиты с «пушками», что меня пристрелят, как только я высунусь. Все лучше, чем задохнуться в могиле. Еще рывок, и я неожиданно вырвалась на поверхность. Воздух в ту минуту показался мне необычайно сладким, а ветерок прохладным, несмотря на тридцатидвухградусную жару. Никого вокруг не было. Только разбросанная земля. Бандиты пытались скрыть свое деяние, закамуфлировали могильный холмик дерном и воткнули в середину засохший куст полыни. Сделав усилие, я выползла из могилы. Ликование в душе застилало боль от ушибов. Меня даже не волновало, что будет дальше. Главным был только этот момент. Как собака, я стала дико рыть землю, молясь, чтобы клиент не задохнулся. В минуту руки начали кровоточить, и я поняла, что долго так не протяну. Кинулась обшаривать все вокруг. На мое счастье, в трех метрах от могилы лежал расколотый камень. Его плоский закругленный кусок я использовала как лопату и продолжила рыть. Глубже и глубже. Наконец дошла до лица Андрея. Аккуратно сгребла с него землю. Уваров дышал. Потом вздрогнул и открыл глаза, глянув на меня снизу из воронки. Его губы зашевелились. Он закашлялся и прохрипел:
— Где я?
— В земле, — честно ответила я и в изнеможении откинулась на склон, бормоча себе под нос: — Погоди, погоди минуту, вот немного отдохну и откопаю тебя. — Было странно, но Уваров не устраивал истерики. Так мы и лежали — он, засыпанный землей до шеи, а я над ним в воронкообразной яме.
— Я не могу дышать, что происходит? — снова подал голос Уваров.