— Я хочу домой! — закричала она, дубася меня кулаками. — Отдай мне телефон! Я позвоню маме!
— Успокойся! — Преодолев сопротивление девочки, я прижала ее к себе. — Мы скоро поедем домой.
Алина затихла, всхлипывая, а я, порывшись в карманах своих бриджей, сунула ей телефон.
— На, возьми. Можешь позвонить матери, но не говори, где мы.
— Почему? — удивленно спросила Алина, отстраняясь от меня.
Я тяжело вздохнула. Приходилось признаваться, иначе быть беде.
— Один из людей отца Рината, который хотел нас похитить, находится в вашем доме и сообщает ему все о нас. Я не знаю, кто это, и, пока Тарик на свободе, рассказывать о нашем местоположении опасно даже маме. Поняла?
Алина согласно кивнула и в следующее мгновение огорошила меня заявлением:
— Я знаю, кто шпион в нашем дом. Это Виталий.
Зная о ее предвзятом отношении к начальнику службы безопасности и прошлых конфликтах с ним, я деликатно промолчала. Однако Алина, заметив недоверие в моих глаза, возмутилась.
— Я правду говорю. Почему ты не веришь? Я сама слышала, как он болтал с Тариком по телефону.
Я насторожилась. Это было серьезным обвинением, и если девочка говорила правду, все вставало на свои места. Да вот только «если».
— Знаешь, Алина, прежде чем обвинять человека, надо все досконально проверить, собрать факты, улики, — сказала я рассудительно. — Нельзя спугнуть преступника пустым обвинением, иначе он затаится, и ничего не докажешь. Когда мы вернемся домой, ты должна будешь вести себя как обычно. Никому не говори о своих подозрениях. Договорились?
— Лады, — улыбнувшись, ответила Алина. — Так я звоню матери?
— Звони, конечно, — кивнула я.
— При вас я стесняюсь, — сказала она, сжимая в руках мобильник.
— Я ухожу. Пойду есть картошку, — сказала я ей, поворачиваясь спиной. — Не задерживайся, а то тебе ничего не достанется, — бросила я через плечо.
— Попробуйте только не оставить, — пригрозила мне Алина.
Поскольку мое доверие к Алине стремилось к нулю, я, закрыв дверь, осталась на пороге подслушивать ее разговор, благо через открытое окно веранды слышимость была отличная.
— Да, мама, в порядке… Да, с Ринатом нормально… Обещала, что скоро… Нет, сказать не могу. Потом, мама… Нет, я же говорю, что не могу сказать… Объясню потом. Евгения Максимовна нормально. Ну ладно, пока, мы садимся ужинать.
Разговор оборвался. Послышались мягкие шаги девочки к двери. Я молнией метнулась в комнату. Проклятая дверь с веранды на кухню предательски скрипнула. Сдержав рвущиеся ругательства, я осторожно прикрыла дверь и как ни в чем не бывало пошла за стол.