Остывший завтрак стоял на столе. Мрачные и невыспавшиеся, мы молча сели за стол. Дружно грянули ложки, вычерпывая из тарелок щи. Пошел черед гречневой каши с маслом и молоком. В этом момент из сельмага возвращалась баба Маня.
— Это вы только встали? — всплеснула она руками. — Все же, наверное, уже остыло, подогрели бы.
— Нормально, — сказала я с набитым ртом.
— А я вот за продуктами ходила. К обеду потушу капустки, — произнесла баба Маня с кухни, рассовывая содержимое авосек в холодильник.
— Не надо капусты, — крикнула я, — мы съезжаем.
— Так быстро! — растерялась баба Маня. Она вошла в комнату с грустью в глазах. — Может, останетесь еще на пару деньков?
— Нет, спасибо, нам пора, — решительно сказала я, отсчитывая положенные ей деньги.
Баба Маня приняла их, пересчитала и, вздохнув, спросила:
— А кто мне оплатит съеденную клубнику?
— Что? — спросила я, как-то не въехав в тему. — Какую клубнику?
— Ваши дети поели. Я ведь ее на базар в горд вожу, а деньги внучкам посылаю, — сказала она жалостливо. — Еще яблочки, смородину…
— Может, что-нибудь еще? — осведомилась я.
— Да. Малину почти всю оборвали, несколько кустов помидоров сломали и два семенных огурца малой выбросил в колодец, — продолжала перечень съеденного баба Маня.
— Что вы на словах, вы список напишите и проставьте цену напротив каждого пункта, — предложила я участливо.
— И то верно, — закивала она, — сейчас найду бумажку да очки и напишу все как есть.
— Малой, что ж ты с семенными огурцами наделал! — покачала я головой сокрушенно. — Мамка-то из-за вас разорится.
— Да я не специально, так получилось, — жалобно заныл Ринат, — хотел посмотреть, какая глубина у колодца, бросил туда огурец.
— А второй — контрольный? — спросила я, сдерживая улыбку.
— Да, — с готовностью поддержал Ринат. — Я брал только плохие огурцы. Они были все желтые, а один коричневый.
— Дурак, — запричитала баба Маня. — Это и были семенные огурцы. Чем я теперь сажать буду?
Она с серьезным видом достала откуда-то тетрадку в клеточку, нацепила на нос очки и стала писать, комментируя.
— Так, первое, семенные огурцы две штуки…
— Ладно, хватит ломать комедию, — сказала я, вытаскивая бумажку. — Дам вам тысячу, а вы напишите расписку, что получили.
Наш разговор прервал джип, подлетевший к калитке бабы Мани. Из джипа вылезли четверо крепких парней при оружии и араб с изуродованным ухом и черной окладистой бородой, которого я видела во время своего первого посещения резиденции Тарика. Тогда ушастый, как я его мысленно окрестила, в свете пожара в упор расстреливал наш лимузин и отскочил из-под колес лишь в последний момент.