— Вы считаете, это следствие отравления? — поинтересовалась я.
— Трудно сказать, — замялся врач, — ничто не предвещало беды.
— Женя, я есть хочу, — тронул меня за плечо Александр, пропустивший мимо ушей все, о чем мы говорили.
— Сейчас поедим, — ответила я. В больнице мне больше делать было нечего. Я уже хотела уходить, когда заметила, что медсестра бродит вокруг стола, словно ищет что-то. Вот она откинула штору и заглянула на подоконник.
— Что-то потеряли? — спросила я.
— Пила кофе до того, как ушла, и убей — не помню, куда поставила кружку, — растерянно проговорила она, потирая пальцами висок. — Что же за день сегодня долбанутый!
Пропажа кружки показалась мне зловещим предзнаменованием.
— А скажите, пожалуйста, сегодня Ивана Глебовича, кроме нас, кто-нибудь посещал? — спросила я так, словно мне это даже было не интересно.
— Жена вроде бы заходила, — ответила медсестра, тяжело вздохнув, открыла журнал посещений, — да, точно, Алла Корноухова. Она сама тут лежала, с отравлением. В восемь ее выписали, а в девять она вернулась. После нее заходила молодая женщина, но она в палату не пошла. Спросила, как его здоровье, и ушла. Она не представилась. Узнала, что хотела, и быстро ушла. — Медсестра не смогла точно описать женщину. По ее словам, это была симпатичная, лет тридцати блондинка с серыми глазами, среднего роста, без особых примет.
— А Ивана Глебовича разве не посещал сын Артем или его невестка? — спросила я удивленно.
Медсестра сказала, что нет, не посещали, и с подозрением спросила:
— Вы случайно не из милиции?
— Нет, — ответила я. Не давая развиться ее подозрительности, я забрала Александра и повела его к выходу. Он таращился по сторонам и лепетал всякую ерунду. У меня от него начинала побаливать голова.
В кафе, где была отравлена Екатерина Корноухова, я с ходу потребовала управляющего. Явилась крепко сбитая краснощекая деваха с мелированными седыми прядями длинных черных от природы волос до плеч. Она вежливо поздоровалась, представилась Нонной и спросила, какие у нас с Александром претензии к заведению. Я предъявила удостоверение старшего следователя прокуратуры.
— Мне бы хотелось поговорить с кассиршей, работавшей в тот день, когда произошло убийство в вашем кафе.
— Какое убийство? — зашипела Нонна, озираясь. — Сердечный приступ! Милиция приезжала. Всех допрашивали!
— У прокуратуры появились основания для возбуждения уголовного дела, — сухо ответила я, — так что извольте отвечать на вопрос.
— Венера Алексеевна здесь. Можете с ней поговорить, — сдалась под моим напором Нонна, — только потише, чтобы не распугивать клиентов.