— Усова помню, фонтан не помню, Жоржа не помню, — проговорил Крюков. — Ну и при чем же тут Федор? Говори, говори, не бойся.
— В общем, я рекомендовала этого самого Жоржа кое-кому из своих знакомых. У моих подруг всякие озабоченные тетушки и бабушки, и, чтобы они в семейные дела не лезли, им дарили время от времени вот такое утешение в виде Жоржа за умеренную плату. Жорж звонил как-то, благодарил… А недавно позвонил снова и попросил связать его с Федором, — говорила Киска, глядя умоляюще в холодные и безжалостные глаза Крюкова.
— И ты это сделала без моего ведома? — полуутвердительно-полувопросительно произнес Николай. — Но почему меня нельзя было предупредить?
— Ты сам запрещал мне вникать в дела Федора. — Киска не упустила момент упрекнуть Николая. — Говорил, что это до добра не доведет. А тут появилась возможность помочь человеку. Жорж говорил, что кое-кто заинтересован в Федоре и для него есть непыльное и прибыльное дело. Ну, и когда Федя позвонил, я дала ему телефон Жоржа. А потом Федя как-то раз приехал, сказал, что просто так — а ведь ты не запрещал ему вообще у нас появляться, правда? А вскоре после его прихода заехал Жорж, и они вместе сидели в гостиной минут пятнадцать. Вот и все…
— Давайте кое-что уточним, — предложила я. — Вы не возражаете, Николай?
— Разумеется, нет, — с холодной яростью в голосе проговорил Крюков. — Вы можете задавать любые вопросы, и гарантирую, что она вам ответит.
— Хорошо, — кивнула я. — Так вот, мне хотелось бы знать, когда это произошло. Дата звонка, дата встречи. Можете вспомнить?
— К-календарь надо, — жалобно пропищала Киска. — Ты отпустишь меня, Коля?
Крюков разжал руки, и Киска чуть не свалилась на пол, лишившись опоры. Она медленно опустилась на колени и, выудив из-под дивана «Космополитен», вытряхнула из него календарь, который использовался в виде закладки. Найдя на полоске бумаги, усеянной обведенными красной ручкой числами, она ткнула пальцем в один из таких кружков и уверенно проговорила:
— Двадцать второго сентября я позвонила Феде и сказала, что у Жоржа для него есть работа. А приезжали они сюда позавчера.
— Двадцать первого тебя встретили в подворотне, и покушение не удалось, — обернулась я к Мите. — Двадцать второго Жорж звонит Феде. Четвертого октября тебя пытаются убрать во второй раз, а пятого Федя с Жоржем встречаются. Наконец, третья попытка предпринимается седьмого октября. Что-то уж много совпадений.
Митя Корнелюк лишь со значением вздохнул и покачал головой:
— Мне от этого не легче. И потом, я ведь не знаю никакого Жоржа.