Я подняла руки вверх и закружилась. Никита не вытерпел и присоединился ко мне. Издалека мы были похожи на двух сумасшедших или просто на влюбленных, которым море по колено. Никита обнял меня и прижал к себе.
— Знаешь, Женя, если бы я целый день не был с тобой и не видел, что ничего серьезного ты не пила, то я мог бы предположить, что ты пьяна.
— А может, это именно так на меня действует вино, — смеясь, сказала я, обвив руками его шею.
— Может, и вино, но ты выпила всего один бокал.
— Тогда виноват дождь.
Я попыталась оттолкнуть Никиту и вырваться из его объятий, но Панкратов держал меня крепко и, судя по всему, отпускать не собирался. Никита наклонился и поцеловал меня.
— Ты опять решил сыграть роль влюбленного?
— Нет, я сейчас не играю. Мне очень нравится тебя целовать. А еще мне нравится осознавать, что я держу в своих руках сильную и красивую женщину.
— А по совместительству своего телохранителя. Никита, ты понимаешь, что прежде всего ты — мой клиент. Я не имею права тобой увлекаться, иначе я могу потерять бдительность, а это может плохо кончиться.
— Я все прекрасно понимаю. Но дай мне возможность хотя бы ненадолго почувствовать себя твоим рыцарем. Ты на вид такая хрупкая, что мне сейчас даже страшно обнять тебя посильнее, боюсь сломать.
— Не бойся, — прошептала я.
На этот раз целовать Никиту была моя очередь. Я тоже не играла, мне тоже нравилось. На минуту я позволила себе быть слабой и беззащитной, позволила себе быть женщиной, а не телохранителем. Никита прижимал меня к себе все сильнее и сильнее, и я не сопротивлялась.
Не знаю, сколько времени мы еще целовались бы под дождем, если бы нас не осветили фары моего «жука», которого подогнал швейцар.
Молодой человек вышел из машины и отдал мне ключи.
— Счастливого пути, — сказал он нам на прощание.
— Спасибо, — ответила я ему и села на водительское место.
Мы ехали по Тарасову в тот самый момент, когда он надевал свои лучшие вечерние наряды. Ночной Тарасов — особая история. Ночью город преображается и делается совсем иным, чем днем. Я люблю Тарасов, особенно ночью, когда он зажигает фонари, когда люди уже никуда не торопятся, а просто идут, отдыхая.
Я ехала и любовалась городом. И все было замечательно. До тех пор, пока я не заметила позади бежевую «девятку». Она не отставала от нас ни на йоту. Следовала по пятам. Сначала я не хотела говорить об этом Никите. Вдруг мне «хвост» привиделся? Но когда я поехала дворами, а «девятка» снова шла следом и не собиралась от нас отставать, я поняла — мне не кажется. За нами действительно следят. И Никита тоже это заметил.