— Ни с чем не сравнимое удовольствие. Вкус любого самого лучшего шампанского меркнет перед вкусом ваших губ.
— Мы выпили на брудершафт, — напомнила я. — А ты продолжаешь говорить мне «вы».
— Прости, — он принял наконец сидячее положение. — Я опьянел.
— С одного глотка? — не поверила я.
— С одного поцелуя.
Да, комплименты делать он умел. Истинно по-актерски.
Я решила сменить тему.
— Слушай, Костя, а почему тот актер, ну Игорь, что ли…
— Игорь, — подтвердил он и слегка помрачнел.
— Почему он назвал тебя Кастетом?
— Это кличка у меня такая, — сообщил Жемчужный. — Среди друзей. Хочешь, тоже зови меня Кастетом.
— Нет уж. Я лучше буду звать Костя.
— Твое право.
Ну вот. А Александр Михайлович говорил, что среди его знакомых нет людей с кличками. Выходит, запамятовал. Или не хотел говорить мне об этом?
Кастет. Вульгарная кличка. А нет ли у него дружка, скажем, тоже актера по кличке Чиф?
— Я чем-то расстроил тебя? — тактично спросил Жемчужный.
— Не ты, — ответила я.
— А кто?
Пора было прощупать почву.
— Мой дядя, — сказала я, вздохнув.
— Сашка? А что он натворил? — Костя сделался само внимание.
— Да ничего он не натворил, — успокоила я. — Просто в последнее время он стал какой-то замкнутый.
— Сколько я помню Сашку, он всегда был такой.
Жемчужный достал пачку сигарет и закурил. Сигареты у него были простенькие, «Ява».
— Не всегда, — заступилась я за мнимого дядю. — С недавних пор у него возникли какие-то проблемы.
— Какие?
— Не знаю. Он не говорит.
— А с чего ж ты взяла, что они возникли?
— Я чувствую.
— Жить одними чувствами опасно, — изрек Жемчужный. — Надо иногда слушать и голос разума.
— К чему это? — удивилась я.
— Просто красивые слова.
Либо Константин и впрямь был от природы бесшабашным человеком, либо все время ломал комедию.
— Он с тобой не делился сокровенным в последнее время? — вернулась я к интересующей меня теме.
— Может, и делился, да я и внимания не обратил, — он выдохнул дым через ноздри и взял в руки фужер. — Предлагаю выпить за любовь. Самое прекрасное чувство на земле. Не думал, что когда-нибудь оно коснется и меня, но вот вчера свершилось чудо. Я влюбился. Я не шучу, Женя. Мне около сорока, а я впервые влюблен как мальчишка.
— В меня, что ли? — я тоже подняла свой фужер.
— Ну а в кого же еще?
Я ничего не сказала в ответ, и мы молча выпили.
— Потанцуем? — предложил Жемчужный.
— Мне кажется, музыка для этого не подходящая. — Мне хотелось поговорить о Решетникове.
— Сейчас закажем, — он поднялся из-за стола и удалился к музыкантам.
Я наблюдала за ним и поражалась. Как могут дружить два таких разных человека, как Решетников и Жемчужный? Это просто уму непостижимо. Разные интересы, разные взгляды на жизнь, да и вообще все разное. Даже характеры диаметрально противоположные.