Он поныл пару секунд, а потом неожиданно накинулся на меня:
— Что вы со мной делаете? Вы ломаете меня, я не такой, со мной так нельзя.
— Вы сами изъявили желание сопровождать меня. Никогда не поздно отказаться, — усмехнулась я.
— Нет, я должен это пройти до конца, — смело признался журналист. — Что вы думаете делать дальше?
Мы с Крапивиным проанализировали ситуацию, точнее, я уже сделала свои выводы после встречи с Малявиной, но Эдуард Петрович настоятельно требовал поделиться с ним своими соображениями.
— Будем искать ее спонсора, думаете, это он меня преследует?
— Честно говоря, сомневаюсь, — разочаровала я Эдуарда Петровича. — Заметьте, говоря о журналистах, Малявина вас не упомянула. Думаю, она и фамилии вашей не запомнила, вы для нее один из тех, кто оклеветал, оговорил, унизил.
— Не может быть, — с сомнением сказал Крапивин. — Я написал всего две статьи о ней, и они были самыми громкими.
— Возможно, так и было, но она вас никак не выделила.
— Ну ничего, ничего. — Крапивин был возмущен невниманием к своей персоне. — Я такую статью о ней напишу, такую статью! Она меня на всю жизнь запомнит.
— А вы тщеславный человек, Эдуард Петрович, — усмехнулась я.
Меня смущал еще один момент, о котором я решила не говорить с Крапивиным. Его желание писать разгромные статьи во время моей работы несколько настораживало, он мог запросто испортить все дело. Поэтому я предпочла не делиться с ним всеми своими соображениями, ограничиваясь поверхностными рассуждениями вслух.
Мы решили перекусить в небольшом уютном кафе на одной из центральных улиц Тарасова. Я дождалась удобного момента, когда Крапивин оставил меня в одиночестве, и позвонила своему старому знакомому Александру Каменеву. Санька всегда помогал мне с информацией, которую умело находил в Интернете. Я решила через Каменева узнать хоть что-нибудь о покровителе Малявиной.
Пропуская долгую приветственную церемонию со стандартными вопросами: как дела и что новенького, я быстро перешла к делу:
— Саня, мне надо узнать все о новом спонсоре Малявиной.
— Малявиной? — Каменев искренне удивился. — А кто это?
— Я думала, ты знаешь все про всех, — усмехнулась я. — Оперная певица Екатерина Захаровна Малявина. Неужели не слышал?
— Извини, конечно, я не хочу разочаровать тебя своим невежеством, но это имя я слышу впервые, — с некоторым сарказмом повинился Каменев.
— В общем, Саня, как только узнаешь что-нибудь о ней и ее благодетеле или благодетелях, позвони мне, пожалуйста.
— Непременно, — ответил Санька и отключился.
Вернулся Крапивин, во время посещения туалетной комнаты ему в голову пришло еще несколько вопросов, которые он спешил задать мне.