Смех сквозь слезы (Серова) - страница 52

Майоров мгновенно весь подобрался и развернулся ко мне лицом.

— И что?

— Я полагаю, что его убил кто-то из тех, кого он шантажировал.

— Меня не интересует, кто убил Ласточкина, — небрежно бросил Аркадий Александрович. — Меня волнует только Оля.

— Так вот я о том и говорю. — Я старательно наблюдала за его реакцией, но он ничем не выдал своей заинтересованности. — На Олю охотится тот, кто убил ее мужа.

— Зачем?

— Чтобы заполучить пленку, не оказавшуюся у покойного в момент его смерти.

— И вы полагаете, что эта пленка у Оли? — спросил Майоров.

— Ее у Оли наверняка нет, но убийца думает, что есть.

— Ну, допустим, — Аркадий Александрович щелкнул зажигалкой, прикуривая. — Чем я могу вам помочь?

— Я подумала, что, возможно, вам известно, кого шантажировал Ласточкин?

— Откуда? — вскинул брови Майоров. — Вы же не считаете, что я был заодно с ним?

— Нет. Просто я обязана спросить вас об этом как своего непосредственного нанимателя, — не очень убедительно соврала я. — Но я вижу, сегодня вы не расположены вести разговоры.

— Да, сегодня у меня нет настроения, — признал — ся он.

— Что-нибудь случилось?

— Я недоволен репетицией. Ненавижу комедии.

Я не стала ничего спрашивать и вызывать его на откровенность. Захочет, сам продолжит. Он заговорил.

— Не могу понять, почему многим актерам так нравится играть комедии. Это глупо.

— А что нравится играть вам? — не удержалась я от вопроса.

— Трагедии, — просто ответил он. — Вот это, на мой взгляд, истинное искусство.

— Насколько я понимаю, трагедия подразумевает смерть одного из персонажей, — высказалась я.

— Совершенно верно.

— Изображать смерть — это грех.

— Я неверующий, — отверг мои слова Майоров. — Я поклоняюсь в жизни только Мельпомене — покровительнице трагедии.

— Я, конечно, не театралка, но, как мне кажется, зритель предпочитает смотреть что-то более веселое.

— Неважно, что предпочитает зритель, — отмахнулся Аркадий Александрович. — Я говорю об искусстве. Комедия вызывает у людей смех, а трагедия — слезы. Так вот, вызвать у человека смех легко. Вполне достаточно рассказать ему анекдот. А вот заставить зрителя забыть о своих проблемах и рыдать над тем, что происходит на сцене, сопереживать героям, воспроизведенным мною, отстранившись от реальной жизни… Вот это — сила! Искусство!

Аркадий Александрович говорил так проникновенно, так восхищенно, что я готова была согласиться с ним. Правда, мысленно. Тем не менее меня ни на секунду не оставляла мысль, что передо мной возможный убийца. Пленка, случайно найденная в фотостудии Федора Ласточкина, укрепила Костину версию.