— Как чего?! — поджала губы Тыртышная. — Вы разве не понимаете, что все убийства и покушения связаны с тем, что людей назначали на должность председателя правления. Проклятие какое-то.
— Если вы так боитесь, то зачем согласились? — спросила я удивленно. — Сказали бы Портняжному, что не желаете занимать пост, и он нашел бы другую замену.
— Нет, ничего не вышло бы, — сказала Тыртышная со страдальческой гримасой. — Банк в отчаянном положении. Думаете, так просто найти хорошего специалиста? Если бы я стала отказываться от поста, то Генрих Августович пришел бы в ярость. У него даже есть такая присказка — у подчиненных в лексиконе не должно присутствовать «не хочу» и «не могу». Иначе очутишься на улице. А в моем возрасте где я найду работу? Только уборщицей. Потом Портняжный обещал, что договорится с милицией, чтобы меня охраняли. Но теперь я уже думаю, что зря согласилась.
Страх на ее лице был неподдельным. Я задумалась: может, и правда она ни при чем. Однако тогда вылетал подозреваемый с убедительным и понятным мотивом — месть. Рушилась моя стройная теория. Чтобы расставить все точки над «i», я спросила:
— Вера Давыдовна, а почему Портняжный не назначил Конюкова председателем, ведь он же хотел, а потом вдруг передумал?
— Не знаю, — пожала плечами Тыртышная. — Значит, счел его недостаточно профессиональным для этой должности, — добавила она с оттенком торжества.
— Вера Давыдовна, вы хотите остаться в живых или нет? — спросила я строго.
— На что это вы намекаете? — обеспокоенно спросила она.
— На то, — буркнула я, — у нас имеется предположение, что убийство Мясницкого связано с его профессиональной деятельностью. Он узнал что-то о ком-то из работников, и эта информация стала для него смертельной. Подумайте, не случалось ли в вашем банке чего-либо, что не стало достоянием широкой общественности и органов правопорядка. Подумайте, от этого зависит ваша жизнь.
Тыртышная молчала. Я достала сигарету и, получив согласие кивком от хозяйки кабинета, закурила. Затянувшись, выпустила дым в потолок, посмотрела вокруг на обстановку кабинета. Наконец Тыртышная нарушила молчание.
— Если я буду выбалтывать коммерческую тайну, то долго не просижу на своем месте.
— Давайте без протокола, — предложила я, — никто об этом не узнает. Мне важно получить зацепку до новой трагедии.
От моей «новой трагедии» Тыртышную заметно покоробило.
— Хорошо, я скажу, но потом там, на суде или где-то еще, откажусь от своих слов, — сказала она, глубоко вздохнула и продолжала: — Это было еще до того, как в Конюкова стреляли. Пропала одна информация. Генрих Августович приказал Мясницкому найти источник утечки, но он не справился — бездарность. Мясницкий вообще много из себя строил, любил показуху. — Опомнившись, Тыртышная торопливо добавила: — Конечно, о покойниках нельзя плохо. Я только хочу быть объективной. По моему мнению, первый зам председателя и человек, отвечающий за коммерческую безопасность, должен иметь больше способностей, интеллекта, лучше разбираться в людях.