– Что там с Зиной? – спросила я у Володи, рассчитывая на то, что он уже в курсе. – Как прошла операция?
– Много интересного, ты даже не представляешь, что я на нее нашел!
– Дурак, я про хирургическую операцию! Как она?
– А, с этим вроде все нормально, – рассеянно ответил Порошин. – Жива, но разговаривать с ней пока нельзя.
– Понятное дело, – ответила я и уселась рядом с другом.
– А кто второй парень из машины? – поинтересовался Володя.
– Случайный знакомый, он пытался мне помочь. И у него это неплохо получилось.
– Да, я заметил, как ему это удалось, – зло усмехнулся Порошин. – Слушай, Охотникова, а тебе никогда не приходило в голову позвать на помощь профессионала, а не подростка с улицы?
– Хватит, Порошин, не заводись, – отмахнулась я. – Расскажи лучше, чем ты хотел меня удивить, что такого интересного ты узнал о Зине Колывановой?
– О Зине Колывановой я немного узнал, а вот Снежана Александрова – персона интересная. – Володя говорил сквозь зубы: его очень задело то, что я не его позвала на помощь, когда искала Артема, и теперь он с трудом сдерживал негативные эмоции. – Ладно, потом поговорим, у меня мигрень разыгралась. Пойду свежим воздухом подышу. – И он выскочил на улицу.
Я еще немного посидела, давая возможность Володе выпустить пар, а потом пошла за ним с намерением получить интересную информацию обо всем происходящем с моей подругой.
– Ладно, Порошин, кончай дурить, – сказала я, нежно беря его под руку, – это случайность, я же не думала, что мне придется защищаться. Просто пыталась найти одного человека.
– Артема Кондратьева? – уточнил Володя.
– Фамилии этого парня я не знаю, возможно, он Кондратьев.
– Артем, по кличке Красавчик, стриптизер из «Ночной бабочки». За ним числятся разные мелкие делишки, но он не раз попадался нам в руки. Но чтобы Артем стрелял в человека… – Порошин пожал плечами, – такого за ним никогда не водилось. Возможно, его кто-то сильно припугнул, или твоя подруга спровоцировала его.
– А что сам Кондратьев говорит?
– А он ничего не говорит, – усмехнулся Володя. – Ты на часы-то посмотри! Врачи запретили нам допрашивать парня. У него сотрясение мозга и нос сломан. Из него сейчас собеседник никакой.
– Но охрану к его палате приставить не помешало бы, это, между прочим, не я ему нос сломала, а те парни, которые возле «Ночной бабочки» остались. Они били его, а он плакал и твердил, что сделал то, что они сами ему приказали. Кстати, ты послал в «Бабочку» кого-то?
– Послал, Женечка, послал. – Порошин потер виски ладонями и поморщился: – Ох, голова болит, сил нет!