Она вернулась через несколько минут, неся на небольшом стеклянном подносе дымящуюся чашечку с кофе и вазочку с крекерами. Поставив все это передо мной прямо на пол, Карина снова забралась в кресло и пригубила из своего бокала.
— Так что с ним? — повторила она свой вопрос, пристально вглядываясь мне в глаза. — Он жив?
— А почему вы решили, что с Егором непременно должно было что-то случиться? — решила я пока не выкладывать на стол все свои карты.
— Вы же сказали, что пришли поговорить о нем, — ничуть не смутившись и не испугавшись, произнесла Карина. Да-а, хладнокровия этой девице было не занимать, хотя на первый взгляд она и производила впечатление девушки хрупкой и покорной.
— Когда вы последний раз видели Веретенева? — спросила я.
— Вчера, — не задумываясь, ответила Карина.
«Не врет, — подумала я. — Уже хорошо».
— Когда вы уходили, с ним было все в порядке? — задала я вопрос, решив посмотреть на реакцию Карины.
Но ее железная выдержка снова поразила меня.
— Да. Относительно.
— Что значит «относительно»? — уточнила я.
— Это значит, что он был жив. Но немного побит.
— Побит? Расскажите об этом подробнее.
— Скажите мне, что с ним? — начала наконец слегка нервничать Карина.
— Егор Веретенев жестоко убит вчера днем в собственной квартире.
Вслед за моими словами последовало длительное молчание. Карина как будто бы осмысливала сказанное, принимая какое-то решение. Я не заметила, чтобы на ее лице дрогнул хоть один мускул. Она сидела какое-то время замерев, потом залпом осушила бокал и поднялась, чтобы налить себе очередную порцию.
— Как он умер? — глухим голосом задала она вопрос.
— Он был сначала связан, избит, а потом застрелен из пистолета в голову, — не жалея чувств этой непробиваемой девушки, подробно описала я способ убийства Егора.
— И вы хотите сказать, что я причастна к его смерти? — неожиданно произнесла Карина, проявив чудеса догадливости.
— Я пока просто пытаюсь выяснить все обстоятельства его гибели…
— А на каком, простите, основании? — Карина резко развернулась ко мне и стрельнула глазами. — Вы разве из милиции?
— Нет. Я не из милиции. Я частный детектив. Я занимаюсь расследованием смерти Егора в частном порядке.
— Вас кто-то нанял?
— Да, — соврала я. — Родственники.
Я не стала рассказывать Карине, что именно меня подозревают в убийстве Веретенева и потому-то я так стараюсь с расследованием — ради спасения собственной шкуры. Ей об этом знать было совершенно ни к чему.
— Когда мы уходили, Егор был жив, — категорично заявила Карина, отвернувшись.
«Кто бы сомневался, — подумала я про себя. — Никто и не рассчитывал, что ты сразу же во всем сознаешься. Скажешь, да, дескать, простите, это мы совершенно случайно грохнули парня. Но мы не хотели…»