Горящие глаза Делуна, показалось мне, продырявили меня насквозь.
— Теперь ты понимаешь, что за штучка была моя бабка! — с порога выдал он, тут же схватил меня за руку и повел в комнату Ксении Даниловны.
Положив передо мной пожелтевший листок, Геннадий ткнул в то место, которое затронуло его больше всего. Почерк Ксении Даниловны имел сильный наклон вправо и отличался убористостью. Схема, запечатленная на бумаге, выглядела следующим образом. В центре фамилия, имя, отчество самой Ксении, в девичестве — Голубкиной. Рядом — ее муж — Делун Константин Григорьевич. Вниз и вверх отходили линии, ведущие к предкам семейной четы Делун. А вот вправо находились их дети — Евгений Константинович Делун, Анатолий Константинович Делун, но самой первой числилась Голубкина Елизавета Сергеевна. Да. На описку совсем не похоже.
После детей следовала запись внуков, которые имелись у Ксении Даниловны лишь по линии Евгения Делуна. Напротив имени Елизаветы Голубкиной стояло тире и жирный, несколько раз обведенный шариковой ручкой знак вопроса.
— Как тебе это нравится? — не терпелось услышать мою реакцию Геннадию. — Вот где копать-то надо было с самого начала! А ты меня подозревала!
— Рано радуешься! — остудила я его. — Этот клочок бумаги дает новое направление в расследовании, но еще ничего не доказывает. И здесь также может быть пусто.
— Сначала я тоже, как ты, предположил, что Елизавета могла умереть в младенчестве, ведь в генеалогическое дерево записывают всех, даже тех, кто не дожил до года. Но тогда зачем этот знак вопроса? Зачем, я тебя спрашиваю?
Делун чувствовал эйфорию от того, к каким потрясающим выводам он пришел, поразмыслив над содержанием желтой бумажки.
— Елизавета Сергеевна — незаконнорожденная бабкина дочь, — продолжал поучать меня Геннадий, не сообразив, что я давно и сама все поняла. — А знак вопроса стоит потому, что ей не было ничего известно о судьбе родной дочери. Наверняка бабуля спихнула дочку в детский дом.
Делун все понял правильно. Видимо, что-то не заладилось у Ксении Даниловны с отцом Елизаветы, раз она дала дочери свою фамилию. Где эта женщина? Чем занимается?
— Мне понравилось быть детективом! — заявил мне Геннадий, откинувшись на спинку дивана и запрокинув руки за голову. — Возьми меня к себе в пару, будем работать вместе.
Восторгов Делуна я не разделяла. Появился еще один серьезный подозреваемый, неизвестный мне доселе. У Елизаветы, похоже, были весьма веские причины для того, чтобы разделаться с родной матерью.
А Делуна стало зашкаливать.
— Что бы ты без меня делала! — нагло заявил он, наклонившись совсем близко к моему лицу.