— Мельников, это вообще может оказаться не моим, — мрачно сообщила я, наблюдая, как он нахально открывает бутылку.
— Стояло же перед твоей дверью?
— А если это взятка?
— Да брось! От кого? От Леонида Ивановича?
Ну этот вряд ли бы сунулся!
Я увидела уголок открытки и, когда Мельников отправился за фужерами, потихоньку достала ее.
«Спасибо от Шота, Таня».
Георгий… Очень быстро спрятав ненужную улику, я спокойно уселась, приняв невинный вид.
Мельников вернулся с фужерами и сразу же отправил в рот горсть конфет из коробки, вытянул пачку сигарет из блока — он явно наслаждался жизнью. От души.
— Знаешь, что они там делали?
Я знала, но из вежливости отрицательно покачала головой.
— Они их обирали, сажали на иглу и заставляли работать за тарелку бурды и героин! Представляешь, Танька? А Эдика убили, оказывается, потому, что он у них был казначеем и собирался сдернуть с деньгами!
— Ритке не говори, — попросила я. — Пусть у нее хоть об одном пропавшем женихе будет хорошая память…
— Конечно, наши шишки сейчас рвут и мечут. Правда, уже поняли, что лучше это дело замять, чтобы их связи с Грызуном из тайных не стали явными. Нет, но каков Грызун!
Он возмущенно отправил в рот еще горсть конфет.
По телевизору приятные молодые люди пели песню про убитого негра.
«Ай-яй-яй-яй, убили негра, убили негра, суки, замочили…»
Несчастный негр, который был навсегда лишен возможности играть в баскетбол и петь хип-хоп, иногда появлялся на экране, грустный и симпатичный.
— Кстати, — оторвал меня от созерцания приятного клипа Мельников, — я все понял… Только один факт выше моего разумения… Кто же их убил?
— А Игорь? Что он сказал?
— Он ничего не видел…
— Каллистратия?
— Какая? — удивился он. — А, это та сумасшедшая… Она утверждает, что в воздухе запахло серой, Ведьма вызвала беса из преисподней, и он пальнул в несчастного старца…
«Ай-яй-яй, убили негра…»
— Что ты на это скажешь? — не отставал Мельников. — Ты-то наверняка что-нибудь знаешь?
По телевизору началось самое интересное. Мать негра заиграла в тамтамы, и мертвый негр встал и пошел на их зов… Мельников продолжал настаивать.
— Так оно и было, как говорит Каллистратия, — улыбнулась я. — Я вызвала из преисподней бесов. Завоняло серой. Убили негра… В общем, все умерли. Очень грустная песня.
— И тебя вылечат… — пообещал Мельников. — Таня, мне нужно найти убийцу!
Вот зараза законопослушная! Единственный человек, которого Мельников не станет сажать, — это я.
— Ну, хорошо, — подняла я на него глаза. — Вот я. Сижу перед тобой. Это я их всех и перестреляла.
— Чем? Своей газовой зажигалкой?