— Александр Николаевич?
— Да, я слушаю.
— Юрию Козельчику срочно нужна медицинская помощь. Он сейчас в кафе «Антракт» на Советской.
— Понял, немедленно высылаю туда «Скорую помощь».
Бригада приехала минут через десять. Козельчик дышал с великим трудом и был настолько истерзан приступами, следующими друг за другом, что я не могла на него смотреть без сожаления. Казалось, что он уже не выкарабкается. Возможно, именно наш разговор спровоцировал это обострение, но в этом не было моей вины. Я лишь делала свою работу.
Юрия Яковлевича положили на носилки и сделали ему какой-то укол. Он закрыл глаза, дыхание стало ровнее. Я смотрела, как его выносят из беседки, потом оглянулась и увидела забытый на столике бумажник, взяла его и подошла к машине, в которую уже погрузили носилки.
— Вы родственница? — спросил врач. Я изобразила на своем лице бледное подобие улыбки и уже хотела сказать, что я совсем посторонний человек, но врач истолковал все по-своему. — Дочка, наверное. Быстренько садитесь в машину, у нас услуги платные, вам придется поехать с нами и расплатиться.
Ну надо же было так влететь! Все, получила полный расчет, могла бы уже отправиться по своим делам, к примеру, заняться шопингом! Так нет, придется теперь ехать в больницу. Ну, конечно, что должен был сказать врач, если я стою рядом с больным и нежно прижимаю к груди его бумажник? Ладно, сейчас приедем в клинику, я внесу в кассу положенную сумму и уйду… Интересно, в бумажнике бабки еще остались? На вес содержимое кошелька не оценишь. Не свои же кровные денежки выкладывать за лечение бывшего клиента. Вот уж влетела так влетела. Борясь с внутренним предубеждением, я открыла его бумажник и посмотрела, что внутри. Уф, этого должно, наверное, хватить. Только бы Юрий не умер по дороге, что-то опять хрипеть начал. На его мертвенно-бледном лице была маска безысходного страдания.
Я вдруг вспомнила, что в далекой и криминальной молодости у Козельчика была кличка Хирург. Теперь она казалась мне ужасно нелепой. После первой встречи я даже окрестила его чахоточным.
По дороге Козельчик не умер. Напротив, он даже открыл глаза. Несколько секунд Юрий Яковлевич смотрел на меня так, точно силился вспомнить, кто я такая. Потом чуть-чуть подался всем телом вперед и зашевелил губами. Я поняла, что он хочет мне что-то сказать, и наклонилась к нему, преодолевая брезгливость. Вдруг он станет кашлять и слюна попадет на меня. Расстояние-то между нами стало почти интимным. Заразиться от бывшего клиента какой-то дрянью мне совсем не хотелось.
— Вы должны встретить Тоню в аэропорту… Ее наверняка обманули… Она… — Юрий Яковлевич не смог больше ничего мне сказать и снова отключился.