Да нет, какая ерунда – не в той он кондиции, чтобы перепутать собственную дверь. Но что за тюки торчат здесь в коридоре? Повернуться негде! С утра тут ничего подобного не было.
И вдруг Шаповалова осенило. Он замер на четвереньках и быстро посмотрел туда, где призрачно светлел дверной проем, ведущий в гостиную. Никакого сомнения – там кто-то был! Шаповалов увидел бесшумно выскользнувшую из двери тень, и по спине его пробежал тревожный холодок.
Девчонка у него за спиной продолжала хихикать и мешала сосредоточиться. Шаповалов сам мгновенно протрезвел, но ее решил не трогать – бесполезно. Этот идиотский приступ смеха ничем не остановишь. Вместо этого он попытался вспомнить, что у него есть в прихожей тяжелого. Ничего подходящего на ум не приходило. Разве что тюки на полу были тяжелые, но использовать их в качестве оружия было не совсем удобно.
Шаповалов уже не сомневался, что его дом навестили воры, а тюки – это, несомненно, были его вещички, которые приготовили к выносу. Интересно, подумал он, что сперли? Недавно он прикупил новенькую видеоаппаратуру – наверняка уже упаковали. Аппаратура – черт с ней, хуже, если добрались до накоплений, которые он складывал в коробку из-под обуви. Шаповалов так и не сумел заставить себя класть деньги в банк. Провинциальная жилка в нем требовала, чтобы деньги всегда были под рукой, это казалось самым надежным. И вот поди ж ты!
Сидя на корточках, он ощупал ближайший к нему тюк. На самом деле это оказалась большая кожаная сумка, доверху набитая барахлом. Сквозь толстую кожу прощупывался острый твердый край – кажется, это был видеомагнитофон.
«Вот суки! На футболиста руку подняли! – подумал он. – Ничего святого у людей не осталось. Батя рассказывал, в его время футболисты вроде общих героев были. Чтобы вор обокрал знаменитого футболиста?.. Бывало, крали что-то по ошибке, так потом приносили назад, извинялись… Теперь извиняться не станут. Спасибо, если пулю не схлопочешь. Интересно, сколько их тут?»
Шаповалов как-то забыл про шизика с красными карточками. Новая опасность начисто заслонила прежние тревоги. Если бы Шаповалов был уверен, что грабитель один, он без страха вышел бы на него. Но опасение получить нож или пулю в спину удерживало его на месте. Еще и темнотища смущала. В темноте даже собственная квартира казалась загадочным лабиринтом.
Однако нужно было как-то действовать. Бесконечно сидеть на месте было невозможно. Это надоело даже его жизнерадостной спутнице.
– Лапунчик! – позвала она из своего угла. – Ты там заснул, что ли? С твоей стороны это вообще свинство! Привести девушку и бросить ее в коридоре… Ты обещал, что мы будем всю ночь веселиться! Ни хрена себе веселье!