Он бы, несомненно, догнал их и задал хорошую взбучку, но тут за его спиной раздался возмущенный женский крик. Этот крик неприятно поразил Маслова. Он вдруг затормозил, и в его голове отчетливо вспыхнула мысль, что он делает что-то не то. Он вспомнил, что поставлен около театра, чтобы обеспечить безопасность артистки Копаловой, но как раз сейчас она полностью выпала из его поля зрения. Да его просто провели! Эта мысль холодом разлилась по спине Маслова – он круто развернулся и помчался обратно.
И он опоздал. То, что он увидел, выскочив на площадку возле театра, наполнило его душу ужасом и гневом. Он увидел недоумевающие физиономии поклонников, которые напоминали сейчас стаю перепуганных птиц, увидел неловко бегущих куда-то людей и увидел безобразную сцену на краю площадки – как раз там, где стоял «Мерседес» Копаловой.
«Мерседес» уже ерзал шинами по асфальту, разворачиваясь – огни его горели, мотор рычал, но какая-то женщина с пышными темными волосами пыталась то ли остановить машину, то ли проникнуть внутрь. Она с остервенением дергала ручку двери и била кулаком в затененное стекло – звуки этих ударов разносились далеко вокруг.
Маслову показалось, что он спит и видит кошмар. В этой неугомонной женщине он с ужасом узнал жену полковника Гурова, знаменитую артистку Марию Строеву, которой он сам неизменно восхищался и которой желал только добра. Он не понимал, что происходит, но происходящее выглядело скверно, и Маслов без раздумий устремился к «Мерседесу». Он сам был готов руками остановить эту машину, но, почувствовав, что сил для этого не хватит, все-таки достал свой пистолет.
Но он опять опоздал. «Мерседес» наконец развернулся, прибавил скорость и задом выскочил с площадки. Марию Строеву отбросило в сторону, и она покатилась по асфальту, точно неодушевленный предмет. Маслов бежал так быстро, что горели подошвы, но «Мерседес», мигнув на прощание фарами, свернул в боковую улочку и исчез. Маслов неизвестно зачем выстрелил в воздух, но тут же спрятал пистолет и подскочил к упавшей женщине.
Он схватил ее за плечи и осторожно приподнял. Даже в эту трагическую минуту ее лицо показалось ему волшебно красивым. Маслову опять подумалось, что он видит сон, но теперь он не мог понять – страшный это сон или совсем наоборот. Однако лицо Строевой было так бледно, что он испугался, не умерла ли она. Маслов уже собирался заорать во всю глотку, чтобы кто-нибудь вызвал врача, но тут актриса открыла глаза и посмотрела на него сердитым, но вполне осмысленным взглядом.
– Проклятье! Я их упустила! – с чувством сказала она. – Они сбежали? Говорите же! Кто вы вообще такой?