– Заботливый, сука! – сплюнул Крячко. – Прямо отец родной. Жду не дождусь, когда добрый папа нами займется!
– Хорошо хоть предупредил, – заметил Гуров, спускаясь вниз. – Другой на его месте и этого бы не сделал.
– Где же этот чертов Владислав Андреевич?! – сердито спросил Крячко. – Самое бы время ему вмешаться.
– Ну знаешь, у них своя бюрократическая машина, – сказал Гуров. – Может быть, его доводы показались начальству неубедительными. Может быть, кто-то предложил еще немного подождать. Может быть, они делают запрос по нашим с тобой персонам – не числимся ли мы в каких-нибудь черных списках? Сам знаешь, просто такие дела не делаются.
– Ты меня утешил, – мрачно заявил Крячко. – Никогда еще не было так легко на душе. Надеюсь, хотя бы к нашим похоронам он успеет?
– Он примчится, как только узнает, что его машина накрылась, – сказал Гуров. – Она же казенная. Попробуй теперь за нее отчитаться!
– Вы, господа, кажется, шутите, – горько сказал Вазалевский. – А я так понимаю, что совсем скоро нас начнут убивать. Неужели ничего нельзя сделать? У нас правовое государство, в конце концов! Как же может быть так, чтобы среди бела дня…
– Бросьте, Юрий Леопольдович! – пробурчал Крячко. – Столько лет вы пахали на отъявленных бандитов и делали вид, что все прекрасно. А они вашего друга Рештина прикончили – среди бела дня, между прочим. Хотите сказать, что не догадывались об этом? Еще как догадывались! А правовое государство – это, между прочим, граждане, для которых правовое самосознание является основополагающим! Вряд ли вас можно к таким причислить. Выходит, и жаловаться не на кого.
– Ты слишком суров к Юрию Леопольдовичу, – заметил Гуров. – Если бы не он, мы бы до сих пор с тобой сидели по отдельным клетушкам. А скорее всего, нас бы уже замуровывали в знакомой пещере.
– Ну а теперь замуруют в трюме. Разница, конечно, существенная.
– Теперь мы не дадим себя замуровать – вот в чем разница!
Они разом прекратили спор и прислушались. На корабле перетаскивали ящики, рассовывали их по укромным местам. Но в этот хаотический шум вдруг вторгся еще один новый звук – равномерный шум мотора.
– Ну вот и все, – заключил Крячко. – Это второй катер. Осталось поднять несколько ящиков и сбросить их в трюм. У нас с вами не больше пятнадцати минут.
Он немного ошибся. Все произошло даже быстрее, чем он рассчитывал. Уже через десять минут загрохотала якорная цепь, а в недрах судна вздрогнули запущенные механиком машины.
– По местам! – скомандовал Гуров, снова занимая позицию на трапе.
Крячко сделал зверское лицо и передернул затвор автомата. Потом он повернулся к Вазалевскому и сочувственно сказал: